вно стоитъ великое множество, гдѣ купечество приходили во дворецъ и архимандритъ съ двумя монахи, и несли на одномъ блюдѣ хлѣбъ, а на другомъ — не видалъ что (закрыто салфеткою). Отъ дворца къ монастырю дорогу выслали травою, а отъ святыхъ воротъ до церкви послано было красное сукно. И народу великое множество дожидалось. Благовѣста довольно было. Потомъ сказали, что не изволитъ къ обѣдни быть. И послѣ скоро на столъ накрыли, тотчасъ и кушанье поставили. Видно всю[1] было (потому что окошки были открыты): какъ изволила садиться кушать съ прочими и водку какъ наливала, поднесенную съ подносомъ, и кушала. Отъ сей радости, что все сіе видѣлъ, и я пошелъ за здравіе ея величества выпилъ на 3 коп. вина и во весь день проѣлъ десять копѣекъ. Выпивши, смотрѣлъ съ прочими парадную карету и называемую линейку круглую: все вызолочено и обито бархатомъ, называемый «рытый золотой», и обѣ покрыты бѣлымъ холстомъ. И тотчасъ стали лошадей закладывать, и походная карета подъѣхала въ 1 часу по полудни. Въ карету изволили садиться только всѣхъ четыре персоны; всѣ женщины. Сама изволила сѣсть поправую сторону. И началась пальба изъ пушекъ и звонъ во всѣхъ церквахъ; и провожаема была такъ же драгуны, дворяны, купечествомъ и цехами за воротами со значками. И все такъ же было, какъ и при встрѣчѣ, только не было дѣтей дѣвицъ и молодицъ, а смотрѣли всякъ по своей волѣ. Улица изъ утра выслана была травою. Выѣхавъ изъ города, очень скоро поѣхали. Лошади — тѣ же бѣлыя. Послѣ и я сталъ приготовляться въ свой путь: пошелъ на рѣку, вымылъ свои чулки, сходилъ въ монастырь къ вечернѣ, которая была въ большой церкви, гдѣ иконостасъ весьма богато устроенъ: рѣзьба мелкая, лампады серебряныя, а особливо предъ образомъ явленнымъ большая (думаю, больше пуда будетъ вѣсу), который сто-
——————
- ↑ Царицу. — С. К.
