цы тѣсныя, большая улица широкая. Былъ у обѣдни въ соборѣ, которой каменный; зданія хорошаго не мало; полъ чугунный; иконостасъ виногдрадный, старинный; у лѣваго крилоса — мѣсто проповѣдническое. При началѣ литургіи царскія двери отворили, и были отворены до «херувимской». На правомъ клиросѣ пѣли дьячки и другія изъ-устно, а на лѣвомъ клиросѣ - кіевскаго карабирнаго полка, (которой тутъ стоитъ въ лагерѣ) пѣвчіе, и пѣли только по нотѣ а изъ-устнаго ничего; — пѣли: «единородный», «пріидите поклонимся», «святый Боже», «херувимскую», «вѣрую»; лѣвый ликъ: — «достойно есть», «Отче нашъ» и концертъ — «воспойте Господеви пѣснь нову хваленіе его», — тотъ же, что я слыхалъ въ Курскѣ, — все итальянское, только посредственно. Послѣ обѣдни взяли большой запрестольной крестъ, начали молебенъ Богоматери и пошли изъ церкви со звономъ, не знаю куда, я не пошелъ затѣмъ, что поздно были обѣдни. На базарѣ купилъ ситный, далъ 5 копѣекъ, да калачъ копѣечной, квасу на копѣйку, пообѣдалъ и пошелъ. За постоялой съ меня ничего не взяли. Сей городъ Роменъ Черниговскаго намѣстничества. Вышелъ изъ города въ 12 часу и шелъ со мною малороссіянинъ. Видѣлъ: у дороги стоитъ крестъ: вышины будетъ саженъ шесть, при немъ и небольшой колодезь. Отъ него недалеко отошли, я потерялъ свой буракъ: былъ привязанъ на кушакѣ; осталась одна крышка я взялъ и ее бросилъ. Пришли къ деревнѣ Долгополовой. Тутъ отъ меня малороссіаннинъ отсталъ. Я прошелъ село Басманово; въ 6 часу пришелъ на постоялой дворъ. Слава Богу! вчерашней лихорадки не было, только голова весьма болѣла въ тѣ же часы, — гдѣ, поужинавъ, ночевалъ.
21 числа, вставши на солнечномъ всходѣ, поблагорилъ хозяина, пошелъ. Въ 7 часу поутру прошелъ село Алексино, а въ 8 часу — городъ Серебреной; въ 10 часу прошелъ на уметъ, или въ шинокъ, спросилъ квасу; хозяинъ обѣдаетъ, и мнѣ дали борщу. Я съ своимъ хлѣ-
