другіе воины храбрые съ нимъ; а овые, сѣкущесь и колющесь съ Бусурманы, въ окна оныя великія башни влѣзше, а изъ башни сметавшись[1] во врата великіе градные; Бусурманы же абіе тылъ подаша, стѣны градныя оставивъ, побѣгоша на великую гору, ко двору Цареву: бо бѣ зѣло крѣпокъ, между палатъ и мечетей каменныхъ, оплотомъ великимъ обточенъ.[2] Мы же за ними ко двору Цареву, аще и утружденны во зброяхъ, а многіе храбрые мужіе на тѣлесахъ раны уже имуще, и зѣло ихъ мало осталося біющихся съ ними. А войско наше, яже было отстало внѣ града, яко увидѣло, иже мы уже во градѣ, а Татаровя съ стѣнъ побѣгоша, во градъ ринулось, - и лежащіе, глаголемые ранены, воскочиша и творящіеся мертвые воскресоша. И со всѣхъ странъ не токмо тѣ, но и съ становъ,[3] и кашевары, и яже были у конехъ оставлены,[4] и друзіе, яже и съ куплею пріехаша, всѣ сбѣгошася[5] во градъ, не ратнаго ради дѣла, но на корысть многую: бо то мѣсто воистинну полно было дражайшихъ корыстей, златомъ, и сребромъ, и каменіемъ драгоцѣннымъ, и собольми кипѣло и другими великими богатствы. Татаровяжъ запрошась съ нашу страну на Царевѣ дворѣ, а дольную[6] часть мѣста покинули, елико ихъ могло утещи; а съ другую сторону, яже съ Арскаго поля, откуду подкопъ взорвало, Царь Казанскій съ дворомъ своимъ уступя, аки въ половину мѣста, застановился на Тезицкомъ[7] рвѣ,
