ченіемъ убилъ.115) И другихъ братію свою, ближнихъ ему въ роду, овыхъ разогналъ до чуждыхъ земель, яко Верейскаго Михаила и Василія Ярославича116) а другихъ, во отроческомъ вѣку еще сущихъ, такоже темничнымъ[1] заключеніемъ, на скверной и проклятой завѣтной грамотѣ… о увы! о бѣда! ко слышанію тяжко!… заклинающе сына своего Василья, повелѣлъ неповинныхъ погубити неотрочнѣ.[2] Такожъ сотворили и инымъ многимъ, ихъ же, долготы ради писанія, здѣ оставляется. Ко предреченному Златоустову возвращаюся, о Иродѣ пишущу: „окрестныхъ, рече, мужей убійца, напаяюще землю кровію, въ жаждѣ[3] крове содержался.“ Сія Златоустый о Иродѣ во словѣ своемъ рече, и прочее.
О Царю! прежде зѣло любимый отъ насъ! не хотѣлъ бы малыя сея части презлости твоей изрещи; но преодоленъ быхъ и принужденъ любовію Христа моего и ревностію любви распаляхся по мученицѣхъ, отъ тебя избіенныхъ неповиннѣ, братьяхъ нашихъ. Яко и отъ тебя самого не токмо слышахъ, но и видѣхъ и дѣломъ исполняемо, и о семъ, еще аки хвалющесь, глаголалъ еси: „Азъ, рече, избіенныхъ отъ отца и дѣда моего одѣваю гробы ихъ драгоцѣнными аксамиты[4] и украшаю раки неповиннѣ избіенныхъ праведныхъ“ (се! Господне слово сбылось на тебя, къ Жидамъ реченное: А сего ради, рече, согласуете и соблаговоляете, наполняюще мѣру, дѣлы презлыми, убивство презлости отцевъ вашихъ, и показуете сами себя,
