теплой, сверкающей чистотою комнатѣ. Духъ стоялъ съ нимъ рядомъ и глядѣлъ на племянника нѣжно и любовно.
— Ха! ха! ха! заливался племянникъ Скруджа. Ха! ха! ха!
Если-бы вамъ, противъ всякой вѣроятности, случилось познакомиться съ человѣкомъ, одареннымъ способностію смѣяться, ото всей полноты души, — болѣе и задушевнѣе Скруджевскаго племянника, я скажу вамъ одно: неотступно просилъ-бы я васъ представить вашему знакомому и меня. Сдѣлайте милость представьте меня. Очень счастливая, правдивая и благородная идея была у судьбы — вознаградить человѣка, за всѣ его заразительныя болѣзни и печали, еще болѣе заразительнымъ и неотразимо веселымъ смѣхомъ.
И такъ, племянникъ Скруджа хохоталъ во все горло; хохотали ото всей души и жена его и пріятели: Ха—ха—ха!
— Честное слово! крикнулъ племянникъ: онъ мнѣ сказалъ, что святки — пустяки, и — повѣрьте онъ самъ крѣпко убѣжденъ въ этомъ!
— Тѣмъ стыднѣе для него, Фредъ! замѣтила съ негодованіемъ нареченная племянница Скруджа.
Вообще — вѣдь женщины ничего не дѣлаютъ въ половину и за всякое дѣло принимаются нешутя.
Племянница — она-же и супруга племянника Скруджа, была мила, т. е. въ высшей степени мила, съ очаровательной головкой, съ простодушнымъ, искреннимъ выраженіемъ лица; и при этомъ — что за увлекательная улыбка, что за живые искрометные глазки!
— Большой чудотворъ — мой старикъ! продолжалъ племянникъ. Спору нѣтъ, могъ-бы онъ быть нѣсколько пообходительнѣе; но его недостатки наказываются сами собою, и мнѣ противъ него сказать нечего.
— Кажется, онъ очень богатъ, Фредъ?
теплой, сверкающей чистотою комнате. Дух стоял с ним рядом и глядел на племянника нежно и любовно.
— Ха! ха! ха! — заливался племянник Скруджа. — Ха! ха! ха!
Если бы вам, против всякой вероятности, случилось познакомиться с человеком, одаренным способностью смеяться ото всей полноты души, — более и задушевнее скруджевского племянника, я скажу вам одно: неотступно просил бы я вас представить вашему знакомому и меня. Сделайте милость, представьте меня. Очень счастливая, правдивая и благородная идея была у судьбы — вознаградить человека, за все его заразительные болезни и печали, еще более заразительным и неотразимо веселым смехом.
Итак, племянник Скруджа хохотал во все горло; хохотали ото всей души и жена его и приятели: «Ха-ха-ха!»
— Честное слово! — крикнул племянник, — он мне сказал, что святки — пустяки, и, — поверьте, он сам крепко убежден в этом!
— Тем стыднее для него, Фред! — заметила с негодованием нареченная племянница Скруджа.
Вообще — ведь женщины ничего не делают вполовину и за всякое дело принимаются не шутя.
Племянница — она же и супруга племянника Скруджа, была мила, то есть в высшей степени мила, с очаровательной головкой, с простодушным, искренним выражением лица; и при этом — что за увлекательная улыбка, что за живые искрометные глазки!
— Большой чудотвор — мой старик! — продолжал племянник. — Спору нет, мог бы он быть несколько пообходительнее; но его недостатки наказываются сами собою, и мне против него сказать нечего.
— Кажется, он очень богат, Фред?
