Страница:Скряга Скрудж (Диккенс Мей 1898).djvu/72

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— Ну!… Вы рождены богачкой, и будете…

— Что-же? У меня рука не дрогнетъ… совершенно хладнокровно спросила продавщица: неужели эдакаго жалѣть?

— Такъ это его занавѣски и простыни?

— А чьи-же? Не боишься ли ты, что онъ насморкъ схватитъ?

— Я надѣюсь, что онъ не умеръ отъ какой-нибудь заразительной болѣзни… ммъ? спросилъ старый Джой, поднимая голову.

— Не бойтесь, Джой! Неужели я такъ глупа, чтобы съ нимъ связалась, если-бы?… О! Вы можете выворотить на изнанку и на лицо эту рубашку: могу вамъ отвѣтить, что хороша — лучшая его рубашка… Слава Богу, что я подвернулась: безъ меня бы пропало…

— Что-такое пропало? спросилъ старикъ Джой.

— Да вотъ что: похоронили-бы его, навѣрное, въ этой рубашкѣ; — отвѣтила она, смѣясь: по моему, — не такъ: господину покойнику все равно въ чемъ лежать: въ коленкорѣ или въ полотнѣ…“

Скруджъ едва-едва дослушалъ этотъ разговоръ.

Вообще всѣ лица казались ему демонами, препарировавшими, на перебой, чей-то трупъ.

Онъ отшатнулся въ ужасѣ, ибо сцена перемѣнилась, и онъ еле-еле не прикасался къ кровати, безъ занавѣсокъ: на кровати, подъ дырявой простыней, лежало что-то, понятное только на страшномъ языкѣ смерти.

Комната была очень темна, слишкомъ темна, чтобы разглядѣть въ ней что-нибудь, хотя Скруджъ и впивался въ этотъ полумракъ пытливыми взорами. Блѣдный свѣтъ извнѣ падалъ прямо на кровать, гдѣ лежалъ трупъ этого обнаженнаго, ограбленнаго, всѣми покинутаго, никѣмъ не оплакиваемаго и никѣмъ несторожимаго покойника.

Тот же текст в современной орфографии


— Ну!.. Вы рождены богачкой и будете…

— Что же? У меня рука не дрогнет… — совершенно хладнокровно спросила продавщица, — неужели эдакого жалеть?

— Так это его занавески и простыни?

— А чьи же? Не боишься ли ты, что он насморк схватит?

— Я надеюсь, что он не умер от какой-нибудь заразительной болезни… мм? — спросил старый Джой, поднимая голову.

— Не бойтесь, Джой! Неужели я так глупа, чтобы с ним связалась, если бы?.. О! Вы можете выворотить наизнанку и налицо эту рубашку: могу вам ответить, что хороша — лучшая его рубашка… Слава богу, что я подвернулась: без меня бы пропало…

— Что́ такое пропало? — спросил старик Джой.

— Да вот что: похоронили бы его, наверное, в этой рубашке, — ответила она, смеясь, — по-моему, не так — господину покойнику все равно в чем лежать: в коленкоре или в полотне…

Скрудж едва-едва дослушал этот разговор.

Вообще все лица казались ему демонами, препарировавшими наперебой чей-то труп.

Он отшатнулся в ужасе, ибо сцена переменилась, и он еле-еле не прикасался к кровати без занавесок: на кровати, под дырявой простыней лежало что-то, понятное только на страшном языке смерти.

Комната была очень темна, слишком темна, чтобы разглядеть в ней что-нибудь, хотя Скрудж и впивался в этот полумрак пытливыми взорами. Бледный свет извне падал прямо на кровать, где лежал труп этого обнаженного, ограбленного, всеми покинутого, никем не оплакиваемого и никем не сторожимого покойника.