— Развѣ Ирокезамъ удалось съ оружіемъ и безъ лодки переправиться чрезъ рѣку? тихо спросилъ Гаспаръ.
— Это можетъ быть Делаваръ, возразилъ Слѣдопытъ: — быть можетъ, онъ слѣдовалъ по берегу параллельно намъ, такъ какъ знаетъ, гдѣ насъ найти, и я во всякомъ случаѣ хочу приблизиться къ берегу, чтобъ сдѣлать рекогносцировку.
— Пустите меня! торопливо прошепталъ Гаспаръ. Я оставилъ Делавара въ нуждѣ, и готовъ на все, если могу помочь ему.
— Прекрасно; это благородное чувство, а я не помѣшаю вамъ послѣдовать ему, отвѣчалъ Слѣдопытъ. — Идите же, но дѣйствуйте весломъ потихоньку, и ни въ какомъ случаѣ не рискуйте выходить наудачу на берегъ.
Гаспаръ быстро исчезъ въ темнотѣ, между тѣмъ какъ другой челнокъ медленно скользилъ внизъ по теченію. Никто не говорилъ, никто не пропускалъ ни одного звука, ни даже вздоха или самаго слабаго стона, доносившихся съ берега. Но все-таки кругомъ царствовала величественная и торжественная тишина, какъ и прежде; прошло минутъ десять, и никто не зналъ еще о результатахъ предпринятаго дѣла. Наконецъ послышался трескъ сухихъ вѣтвей, и Слѣдопыту казалось, что онъ слышитъ звуки сдержанныхъ голосовъ.
— Можетъ быть, я и ошибаюсь, сказалъ онъ, пре-
— Разве ирокезам удалось с оружием и без лодки переправиться чрез реку? — тихо спросил Гаспар.
— Это может быть делавар, — возразил Следопыт, — быть может, он следовал по берегу параллельно нам, так как знает, где нас найти, и я во всяком случае хочу приблизиться к берегу, чтоб сделать рекогносцировку.
— Пустите меня! — торопливо прошептал Гаспар. — Я оставил делавара в нужде и готов на все, если могу помочь ему.
— Прекрасно; это благородное чувство, а я не помешаю вам последовать ему, — отвечал Следопыт. — Идите же, но действуйте веслом потихоньку и ни в каком случае не рискуйте выходить наудачу на берег.
Гаспар быстро исчез в темноте, между тем как другой челнок медленно скользил вниз по течению. Никто не говорил, никто не пропускал ни одного звука, ни даже вздоха или самого слабого стона, доносившихся с берега. Но все-таки кругом царствовала величественная и торжественная тишина, как и прежде; прошло минут десять, и никто не знал еще о результатах предпринятого дела. Наконец послышался треск сухих ветвей, и Следопыту казалось, что он слышит звуки сдержанных голосов.
— Может быть, я и ошибаюсь, — сказал он, пре-
