Здесь незнакомая столица,
Здесь может странный сон присниться
Пред ним померкнет разум твой.
В те годы мертвые, глухие
Еще казалось кое-как,
Что Петербург — глава России…
Но уж Судьба давала знак.
Ты помнишь: выйдя ночью белой
Туда, где в море Сфинкс глядит,
И на обтесанный гранит
Склонясь главой отяжелелой,
Ты слышать мог: вдали, вдали,
Как будто с моря, звук тровожный,
И необычный для земли…
Провидел ты всю даль, как ангел
На шпиле крепостном; и вот —
(Сон или явь): чудесный флот,
Широко развернувший фланги,
Внезапно заградил Неву…
И Сам Державный Основатель
Стоит на головном фрегате,
Как в страшном сне, но наяву:
Мундир зеленый, рост саженный,
Ужасен выкаченный взгляд;
Одной зарей окровавленны
И Царь, и город, и фрегат…
Царь! ты опять встаешь из гроба
Рубить нам новое окно?
И страшно: белой ночью — оба —
Мертвец и город — заодно…
Какие-же сны тебе, Россия,
Какие бури суждены?
