— Точно такъ, ваше превосходительство!—гаркнулъ Егоровъ и кинулъ взглядъ на адмирала, словно бы спрашивая его: „свободенъ ли онъ“?
— Ахъ, не кричите такъ громко! Онъ—тебѣ, Александръ, не нуженъ? Я Антона посылаю къ портнихѣ…
— Нѣтъ.
— Такъ пожалуйста, Егоровъ, сходите за окорокомъ, за куличами и за пасхой и привезите поскорѣй все это сюда… Можете оттуда взять извозчика…
И адмиральша не безъ нѣкоторой брезгливости протянула свою маленькую ручку и, словно бы боясь прикоснуться къ большой и жилистой рукѣ Егорова, осторожно опустила на его широкую ладонь деньги и квитанціи съ написанными на нихъ адресами.
— Слушаю, ваше превосходительство!
И, зажавъ въ своей рукѣ все, что ему передала адмиральша, онъ вышелъ изъ столовой.
Въ корридорѣ его нагналъ адмиралъ и заботливо сказалъ:
— Смотри, Егоровъ, не запоздай… Не заходи никуда…
— Куда же заходить, Лександра Иванычъ, окромя туда, куда приказано?.. Будьте покойны. Духомъ слетаю…
И Егоровъ дѣйствительно „духомъ“ слеталъ изъ Сергіевской на Конюшенную за куличами и за пасхой, оттуда на Литейную за двумя окороками и фаршированнымъ поросенкомъ и уже рядилъ извозчика, чтобъ везти домой всѣ эти припасы, какъ его хлопнулъ по плечу „кумъ“ мастеровой, и весело воскликнулъ:
— Михаилу Нилычу, наше вамъ.
— Здорово, кумъ…
Тары-бары, разговорились, и такъ какъ на улицѣ разговаривать было не совсѣмъ удобно, то кумъ предложилъ зайти въ заведеніе.
— Выпьемъ по случаю кануна, Нилычъ, по сорокоушкѣ и айда—по своимъ дѣламъ. Ты къ своему адмиралу, а я къ своей хозяйкѣ… Къ заутренѣ пойдемъ… Завтра, вѣдь, какой праздникъ!..
Кумъ такъ резонно говорилъ, что Егоровъ, нисколько не подозрѣвая опасности, какой подвергается и его слабость къ спиртнымъ напиткамъ, и всѣ эти порученные ему припасы, съ удовольствіемъ принялъ предложеніе, и оба пріятеля, бережно забравъ кульки и картонки, вошли въ заведеніе, чтобы наскоро раздавить по сорокоушкѣ.
