молодцомъ. Почти всѣ зубы у него были цѣлы и зрѣніе чудесное. Только глуховатъ былъ на одно ухо—отъ бомбардировки оглохъ, по его словамъ.
Онъ бодро и скоро ковылялъ на своей деревяшкѣ и добросовѣстно исполнялъ обязанности караульщика большой бахчи, когда поспѣвали арбузы и дыни, и сторожа при хуторѣ зимой, когда уѣзжали господа.
Я любилъ навѣщать Кириллыча въ его владѣніяхъ, любилъ бесѣдовать съ нимъ и, главное, слушать его разсказы, полные интереса и того наивнаго юмора, которымъ отличается русскій человѣкъ даже и тогда, когда разсказываетъ далеко не веселыя вещи.
Какъ и большая часть стариковъ, онъ охотно вспоминалъ прошлое и, повидимому, радъ былъ моимъ визитамъ, тѣмъ болѣе, что я иногда баловалъ старика—приносилъ ему небольшую стклянку водки, до которой Кириллычъ былъ большой охотникъ.
Бывало на зорькѣ, когда еще солнце не поднималось, и воздухъ былъ полонъ острой, бодрящей свѣжести, или передъ вечеромъ, когда спадала томительная жара, я пробирался между грядъ бахчи къ караулкѣ Кириллыча, сдѣланной изъ жердей, покрытыхъ рогожками. Она стояла посрединѣ бахчи, и оттуда Кириллычъ озиралъ свои владѣнія, карауля вмѣстѣ съ маленькой черной лохматой собаченкой „Цыганкой“ ввѣренную его надзору бахчу. Птицъ онъ отгонялъ трещеткой, а людей, которые покушались въ неумѣренномъ количествѣ воровать арбузы и дыни, огорашивалъ страшною руганью и, въ случаѣ чего, стращалъ ружьишкомъ, заряженнымъ дробью. Взять арбузъ одинъ, другой онъ никому не отказывалъ—ѣшь, молъ, съ Богомъ! Но наполнять мѣшки чужимъ добромъ не позволялъ и такихъ воровъ преслѣдовалъ немилосердно.
Обыкновенно лохматая „Цыганка“ выбѣгала, ко мнѣ навстрѣчу, заливаясь неистовымъ лаемъ, но, распознавъ знакомаго человѣка, смолкала и, весело виляя хвостомъ, возвращалась къ караулкѣ и свертывалась у входа калачикомъ. По утрамъ я почти всегда заставалъ Кириллыча или за бритьемъ, или только-что окончившимъ эту операцію. Брился онъ тѣмъ самымъ ножомъ, которымъ рѣзалъ и хлѣбъ, смотрясь въ маленькій осколокъ зеркальца, и хотя бритье такимъ способомъ едва-ли было особенно пріятно, тѣмъ не менѣе стоически переносилъ пытку и тщательно выскабливалъ свои
