Василій Александровичъ (такъ звали секретаря) снова принимаетъ строго дѣловой видъ и почтительно проситъ у предсѣдательницы, почтенной женщины съ крупными сѣдыми буклями и крупными глазами, позволеніе, согласно программѣ засѣданія, прочесть списокъ лицъ, получившихъ въ прошломъ мѣсяцѣ пособія. Сѣдыя букли нѣсколько наклоняются впередъ, что, безъ сомнѣнія, означаетъ согласіе. Василій Александровичъ встаетъ и читаетъ:
— Списокъ лицъ, получившихъ въ декабрѣ 187* года пособія отъ Общества для пособія истинно бѣднымъ и нравственнымъ людямъ:
„Вдова маіора Василиса Никифоровна Дементьева согласно протокола отъ 15 марта, за № 1254, ежемѣсячнаго вспомоществованія пять рублей“…
— Это у которой мужъ былъ изрубленъ на Кавказѣ?—спрашиваетъ громкимъ голосомъ адмиральша Троекурова.
— Нѣтъ, отвѣчаетъ тихимъ голосомъ графиня Долгова… Эта та самая бѣдняжка, у которой мужъ погибъ въ Днѣпрѣ… Онъ бросился съ обрыва спасать ребенка и утонулъ… Несчастная женщина передавала мнѣ всѣ эти ужасныя подробности.
— Или я забыла, но мнѣ кажется, что бѣдная мнѣ говорила, какъ черкесы изрубили ея мужа и онъ погибъ подъ шашками… Впрочемъ…
Адмиральша умолкла и вопросительно взглянула на Василія Александровича.
— Эта та несчастная женщина, милостивыя государыни, которая потеряла своего мужа, храбраго русскаго офицера, въ Коканѣ… Сперва онъ былъ раненъ, потомъ взятъ въ плѣнъ и тамъ казненъ ужасной смертью. Бѣдная женщина до сихъ поръ не можетъ прійти въ себя и когда разсказываетъ, то съ ней дѣлается истерика… Ужасная казнь!
И адмиральша и молодая графиня дѣлаютъ глаза, но боясь ошибиться (такъ много вѣдь вдовъ въ Петербургѣ, у которыхъ мужья погибаютъ особеннымъ образомъ), не роняютъ ни слова, къ благополучію маіорши Дементьевой, болѣе извѣстной въ роспивочной на углу улицы, что на Петербургской, подъ именемъ „сороки-воровки“.
Секретарь продолжаетъ:
„Жена коллежскаго секретаря Марія Валерьянова“…
Василій Александровичъ какъ будто конфузится и еле слышно
