ваетъ мужество въ человѣкѣ, хотя и между такими людьми найдутся хорошіе и вѣрные подданные и честные слуги; но вы, вы совсѣмъ не то; любой ребенокъ узнаетъ въ васъ переодѣтаго и мы, при первомъ шагѣ въ какое-либо жилище, потерпимъ неудачу. Прошу васъ, ваше величество, пройдитесь вотъ такъ:
Король былъ очень внимателенъ и попробовалъ подражать мнѣ.
— Прекрасно… вота такъ… отлично! Держите подбородокъ немного ниже, прошу васъ… вотъ такъ. Вы поднимаете глаза слишкомъ высоко; прошу васъ, не смотрите на горизонтъ, а внизъ, на десять шаговъ прямо противъ себя. А, вота такъ лучше, вота такъ хорошо! Подождите, прошу васъ; у васъ слишкомъ много самоуверенности, слишкомъ много рѣшительности; въ вашей походкѣ должно быть болѣе тяжеловѣсности. Посмотрите, прошу васъ… вотъ что нужно… Вотъ теперь хорошо!.. вы нѣсколько приближаетесь къ натуральному… но все еще чего-то не достаетъ… ужь, право, не знаю… Прошу васъ, ваше величество, пройдитесь еще ярдовъ тридцать, такъ чтобы вы были у меня въ перспективѣ… Все хорошо — и голова, и плечи, и подбородокъ… все хорошо! Но все же чего-то недостаетъ? Прошу васъ, пройдитесь еще разъ… Да, теперь я начинаю понимать… Всѣ механическія мелочи прекрасны, но…
— Чего же еще надо?
— Дайте мнѣ подумать… Я еще не окончательно рѣшилъ, что следуѣтъ дѣлать. Тутъ есть недостатокъ, который побѣждается только практикою. Но тутъ прекрасное мѣсто для упражненій; почва каменистая, насаженная остатками корней деревьевъ, мѣсто безлюдное; вдали только виднѣется хижина и вспаханное поле, но насъ оттуда никто не увидитъ. Тутъ можно будетъ провести цѣлый день въ упражненіи; я буду дисциплинировать васъ, государь.
Послѣ продолжительнаго упражненія я сказалъ королю:
— Теперь, государь, представьте себѣ, что мы у дверей какой-либо хижины и вся семья передъ вами, а вы обращаетесь къ главѣ этой семьи.
Король выпрямился совершенно безсознательно и сказалъ тономъ самой леденящей холодности:
— Молодецъ, подай сидѣнье, да принеси чего-нибудь поѣсть.
— Ахъ, ваше величество, это нехорошо!
— Чего же тутъ недостаетъ?
— Эти люди не называютъ другъ друга молодцами.
— Неужели?
— Да; тѣ только, которые стоятъ выше ихъ, называютъ такъ этихъ людей.
