— Томагавкомъ.
— Кто убилъ его томагавкомъ?
— Разумѣется, индѣецъ. Или вы полагаете, что такое дѣло могъ бы совершить и старшій инспекторъ одной изъ воскресныхъ школъ?
— Нѣтъ, не полагаю. Итакъ — индѣецъ?
— Понятно.
— Имя этого индѣйца?
— Его имя? Я не знаю.
— Мнѣ необходимо знать его имя. Кромѣ того, кто былъ свидѣтелемъ, что онъ убитъ томагавкомъ?
— Не знаю.
— Стало быть, сами вы при этомъ не присутствовали?
— Объ этомъ вы могли бы заключить по моимъ волосамъ. Я отсутствовалъ.
— Такъ почему же вы знаете, что Мэкензи нынѣ мертвъ?
— Потому что онъ въ то время дѣйствительно умеръ и потому что я имѣю всѣ основанія предполагать, что до сихъ поръ онъ еще не воскресъ. Я даже фактически увѣренъ въ этомъ.
— Мы должны имѣть доказательства вашихъ словъ. Привели вы съ собой того индѣйца?
— Конечно, нѣтъ.
— Въ такомъ случаѣ, вамъ придется привести его сюда. Вы захватили съ собой томагавкъ?
— И не думалъ.
— Надо принести и томагавкъ. Вамъ, вообще, необходимо доставить сюда индѣйца вмѣстѣ съ томагавкомъ. Если тогда фактъ смерти Мэкензи будетъ удостовѣренъ, то вы можете обратиться въ «коммиссію по разбору претензій», съ увѣренностью, что тамъ вашъ счетъ пройдетъ всѣ стадіи дѣлопроизводства, такъ что дѣти ваши можетъ быть и доживутъ до уплаты по немъ и будутъ имѣть возможность повеселиться на эти деньги. Но прежде всего должна быть удостовѣрена смерть того человѣка. Къ этому я могу еще добавить, что правительство никогда не согласится выплатилъ путевыя и транспортныя издержки покойнаго Мэкензи. Возможно, что оно, пожалуй, уплатить за одну бочку говядины, отбитую солдатами Сермена, если вамъ, въ подкрѣпленіе вашихъ претензій, удастся провести въ конгрессѣ билль о новомъ законѣ, который согласовался бы съ обстоятельствами вашего дѣла, но, во всякомъ случаѣ, за 29 бочекъ, которыя сожрали индѣйцы, оно вамъ навѣрное ничего не заплатитъ.
— Слѣдовательно, я могъ бы получить всего 100 долларовъ, да и то только «пожалуй!» И это послѣ всѣхъ скитаній Мэкензи
