принялъ бы къ свѣдѣнію ваши слова и бросилъ бы къ чорту свою сухую баттарею.
— Изволили звонить, ма’съ [1] Селлерсъ?
— Нѣтъ, ма’съ Селлерсъ не звонилъ.
— Такъ значитъ это вы, ма‘съ Вашингтонъ? Я слышалъ звонокъ, сэ.
— Нѣтъ, и мистеръ Вашингтонъ не звонилъ.
— Ахъ, ты, Господи! Кто же тогда звонилъ?
— Лордъ Росморъ.
Старый негръ всплеснулъ руками и воскликнулъ:
— Экій я дуракъ! Опять позабылъ это имя. Эй, Джинни, иди-ка сюда. Ну, поскорѣе, голубушка!
Явилась Джинни.
— Сдѣлай то, что прикажетъ тебѣ лордъ, а я пойду внизъ и стану заучивать эту фамилію.
— Какъ же, дожидайся! Ты, кажетея, спятилъ съ ума. Зачѣмъ я стану исполнять приказаніе, когда позвали тебя?
— Да не все-ли это равно? Когда звонитъ звонокъ, надо же кому-нибудь прійти, а старый господинъ сказалъ мнѣ…
— Ступайте вонъ и бранитесь лучше на кухнѣ!
Голоса спорящихъ стали едва слышны издали, и тогда графъ прибавилъ:
— Чистая бѣда съ старыми слугами, которые были прежде вашими невольниками и всегда стояли на положеніи друзей.
— И членовъ семьи.
— Вотъ именно членовъ семьи. А подчасъ они даже разыгрываютъ роль хозяевъ дома. Напримѣръ, хоть бы эти двое. Они отличные люди, почитаютъ и любятъ своихъ господъ, преданы, честны, но — чортъ ихъ побери! — дѣлаютъ, что хотятъ, вмѣшиваются въ разговоры, лѣзутъ, надоѣдаютъ, просто убилъ бы ихъ въ другой разъ со злости.
Послѣднія слова безсознательно сорвались у Селлерса съ языка и, разумѣется, не имѣли серьезнаго значенія, однако, они подали ему блестящую идею; впрочемъ, такъ случалось съ нимъ на каждомъ шагу.
— Вѣдь я хотѣлъ собственно послать за своимъ семействомъ, чтобы сообщить печальную новость, — спохватился хозяинъ.
— Ну, для этого не стоитъ опять связываться съ прислугой. Я самъ схожу за вашими дамами.
Когда онъ ушелъ, графъ принялся обдумывать осѣнившую его богатую идею.
- ↑ Такъ негры произносятъ слово: «мистеръ».
