Перейти к содержанию

Страница:Собрание сочинений Марка Твэна (1896) т.2.djvu/167

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


насъ самихъ собрать ее и все это безъ всякой платы, такъ что насъ обрекли на голодъ. Затѣмъ самое худшее заключалось въ томъ, что я, обезумѣвшая отъ голода, потерь, тоски по моимъ несчастнымъ сыновьямъ и видя въ такомъ бѣдственномъ положеніи и отчаяніи моего мужа и мою младшую дочь, я рѣшилась произнести богохульство; о! не только одно, но даже тысячу противъ церкви и противъ ея путей. Это было десять дней тому назадъ, когда я заболѣла этою ужасною болѣзнью; эти слова я сказала патеру, который пришелъ упрекать меня въ недостаткѣ смиренія передъ Богомъ. Онъ передалъ мои слова своему начальству и на меня наложили проклятіе; но проклятіе было наложено не только на мою голову, но и на всѣхъ тѣхъ, которые были такъ дороги моему сердцу; да, надъ всѣми нами тяготѣетъ проклятіе Рима.

Съ того самаго дня всѣ стали насъ избѣгать; все смотрѣли на насъ съ ужасомъ. Никто даже не подходилъ къ нашей хижинѣ, чтобы узнать, живы мы, или нѣтъ. Вся моя семья слегла. Я же превозмогла себя, какъ мать и какъ жена можетъ только это сдѣлать. Они мало ѣли въ эти дни, впрочемъ, и ѣсть-то было почти нечего. Но у насъ была вода и я имъ давала ее. О, какъ они жадно глотали ее и какъ благословляли! Но конецъ наступилъ вчера; мои силы окончательно надломились. Вчера это былъ послѣдній день, когда я еще видѣла въ живыхъ и моего мужа, и мою младшую дочь. Всѣ эти часы я пролежала здѣсь — это были не часы, а цѣлые годы для меня — я все прислушивалась, но не слышно было ни звука…

Она быстро и пристально посмотрѣла на свою старшую дочь и воскликнула:

— О, моя ненаглядная!

И тутъ она заключила ее въ свои дрожащія объятия. Она узнала хрипѣніе смерти.


ГЛАВА VI.
Трагедія въ Маноръ-Гоузъ.

Въ полночь уже все было кончено и мы сидѣли передъ четырьмя трупами. Мы покрыли ихъ разнымъ хламомъ, какой только могли найти и вышли изъ хижины, закрывъ за собою дверь. Домъ этихъ несчастныхъ людей сдѣлался и ихъ могилою; они не удостоились христіанскаго погребенія и не могли быть преданы землѣ. Ихъ считали все равно что собаками, дикими звѣрями, прокаженными; ни одна душа, дорожившая своею вѣчною жизнью, не могла прикасаться къ этимъ отверженнымъ.