Впрочемъ, не въ этомъ дѣло! я видѣлъ самъ, какъ онъ выказалъ свою храбрость, когда нѣсколько рыцарей собрались вмѣстѣ, и въ то время ни одинъ изъ нихъ не могъ устоять противъ него. Ахъ, дѣвицы, — сказалъ сэръ Гаэуйнъ, — мнѣ кажется, что въ данномъ случаѣ, вы сами достойны порицанія; я полагаю, что онъ только недавно повѣсилъ здѣсь свой щитъ, иначе рыцари давно увезли бы его. Но я не могу выносить далѣе посрамленіе рыцарскаго щита». Сказавъ это, сэръ Гауэйнъ вмѣстѣ съ сэромъ Уэйнъ отъѣхалъ отъ нихъ; тогда явился сэръ Маргаусъ, верхомъ на высокомъ конѣ и подъѣхалъ прямо къ дѣвушкамъ. Лишь только послѣднія замѣтили подъѣзжающаго къ нимъ сэра Маргаусъ, какъ убѣжали въ башню; многія изъ нихъ отъ страху попадали на пути.
Тогда одинъ изъ рыцарей башни простеръ свой щитъ и громко сказалъ: «Сэръ Маргаусъ, защищайся!»
Они бросились одинъ на другого, и рыцарь башни сломалъ свое копье о копье Маргауса; послѣдній же выбилъ его изъ сѣдла, такъ что рыцарь расшибъ себѣ затылокъ, а также и лошадь получила сильные ушибы…
— Это постоянно такъ; такое положеніе вещей всегда губитъ столько лошадей, — замѣтиль я.
— Это увидѣлъ другой рыцарь изъ башни и бросился на Маргауса; они такъ яростно схватились другъ съ другомъ, что рыцарь изъ башни былъ вышибленъ изъ сѣдла, сброшенъ на землю и убитъ вмѣстѣ съ лошадью.
— Опять погибла еще лошадь; я говорю вамъ, что у нихъ въ обычаѣ все истреблять. Я рѣшительно не понимаю, какимъ образомъ человѣкъ, имѣющій хотя сколько-нибудь чувства, можетъ этому рукоплескать и выносить это.
— Такимъ образомъ, оба эти рыцаря сошлись совершенно случайно…
Я замѣтилъ, что проспалъ и пропустилъ одну главу, но я ничего не сказалъ. Я разсудилъ, что ирландскому рыцарю надоѣдали посѣтители въ это время, и въ этомъ-то и заключалась главная причина.
— Сэръ Уэйнъ поразилъ сэра Маргауса, такъ что его пика сломалась на куски о щитъ, а сэръ Маргаусъ поразилъ его такъ, что и онъ и его лошадь упали на землю, и сэръ Уэйнъ былъ раненъ въ лѣвый бокъ…
— Главная истина, Ализанде, заключается въ томъ, что эти архаики были слишкомъ просты; число словъ у нихъ слишкомъ ограничено, а поэтому и въ описаніяхъ недостаетъ разнообразія и это придаетъ имъ какой-то однообразный тонъ; фактически всѣ
