случаѣ, намъ слѣдовало рискнуть, и мы рискнули. Мы спустились, остановились и Джимъ слѣзъ по лѣсенкѣ, поднялъ ребенка, премиленькаго малютку, который былъ удивительно веселъ, несмотря на то, что такъ недавно еще былъ въ пылу сраженія, а теперь только что сброшенъ съ лошади. Послѣ этого мы подлетѣли къ матери, остановились у нея за спиной, но неподалеку, и Джимъ спустился на землю. Онъ подкрался къ бѣдной матери, но когда онъ былъ уже совсѣмъ близь нея, малютка залепеталъ что-то по своему, она услышала, поворотилась, вскрикнула радостно, бросилась къ ребенку, схватила его, начала ласкать, потомъ опустила его, стала обнимать Джима, сорвала съ себя золотую цѣпь, надѣла ее Джиму на шею, снова начала осыпать его ласками, подкидывала ребенка вверхъ, прижимала его къ своей груди, плача и славословя въ одно и то же время; но Джимъ поторопился назадъ къ лѣсенкѣ, влѣзъ по ней и мы мигомъ поднялись опять къ небу, между тѣмъ какъ женщина глядѣла на насъ въ изумленіи, закинувъ голову на спину, а ребенокъ обвивалъ ея шею своими рученками. И она простояла такъ до тѣхъ поръ, пока мы не скрылись отъ нея въ небесномъ пространствѣ.
— Полдень! — произнесъ Томъ, и это была правда: тѣнь, отбрасываемая имъ, виднѣлась лишь въ видѣ пятнышка вокругъ его ногъ. Мы взглянули на гринвичскіе часы и стрѣлки на нихъ были такъ близко отъ двѣнадцати, что нечего было и отмѣчать тутъ какое-нибудь различіе. Томъ сказалъ, что Лондонъ долженъ находиться на одной линіи съ нами къ сѣверу или къ югу, одно изъ двухъ; но, судя по погодѣ, по песку и по верблюдамъ, лежалъ именно къ сѣверу, и на очень много миль къ сѣверу, — примѣрно на такомъ разстояніи, полагалъ онъ, какое насчитывается отъ Нью-Іорка до города Мексики.
Джимъ замѣтилъ, что воздушный шаръ — самая быстрая штука въ свѣтѣ; превзойти его могутъ развѣ что птицы нѣкоторыхъ породъ, напримѣръ, дикіе голуби, — или желѣзныя дороги.
Томъ возразилъ ему, что читалъ о скорости желѣзнодорожныхъ поѣздовъ въ Англіи: она доходитъ до ста миль въ часъ на небольшихъ разстояніяхъ. Такая быстрота не по силамъ ни одной птицѣ… кромѣ блохи.
— Блохи?.. Масса Томъ, во-первыхъ, блоха, строго говоря, даже не птица…
— Не птица она? Не птица?.. Что же она такое?
— Въ точности, я не знаю, масса Томъ, но полагаю такъ,
