— На что обмѣняешь?
— Не знаю… Да и вовсе обмѣнивать не желаю.
— Какъ хочешь. Клещъ-то маленькій.
— О, конечно, всегда можно охаить чужого клеща. А по мнѣ, онъ хорошъ. Будетъ съ меня и этого.
— Да ихъ пропасть! Могу набрать тысячу, если захочу.
— Отчего же не наберешь?.. Оттого, что отлично знаешь, что не набрать тебѣ. Этотъ клещъ изъ очень раннихъ. Первый, котораго я увидѣлъ въ этомъ году.
— Слушай, Гекъ, я дамъ тебѣ мой зубъ за него.
— Покажи-ка.
Томъ вытащилъ клочекъ бумажки и вывернулъ изъ нея осторожно свой зубъ. Гекльберри осмотрѣлъ его внимательно. Искушеніе было велико.
— Настоящій? — спросилъ онъ, наконецъ.
Томъ приподнялъ свою губу и показалъ недостачу.
— Ладно, — сказалъ Гекльберри. — По рукамъ.
Томъ посадилъ клеща въ коробку отъ хлопушки, служившую еще недавно тюрьмою для жука, и мальчики разстались, причемъ каждый чувствовалъ себя богаче прежняго.
Дойдя до небольшого, одиноко стоявшаго барака, въ которомъ была школа, Томъ вступилъ въ нее быстро, какъ ученикъ, честно торопившійся поспѣть. Онъ повѣсилъ свою шляпу на гвоздь и кинулся на свое мѣсто съ дѣловитой готовностью. Учитель, возсѣдавшій на своемъ громадномъ, просиженномъ креслѣ, дремалъ подъ убаюкивающее гудѣнье твердившихъ уроки. Перерывъ этого гудѣнья разбудилъ его.
— Томасъ Соуеръ!
Томъ зналъ, что если его называли полнымъ именемъ, то это уже предвѣщало бѣду.
— Сэръ?..
— Подойдите сюда. Ну, сэръ, по какой причинѣ опоздали вы и сегодня, по своему обыкновенію?
Томъ хотѣлъ вывернуться, солгавъ что-нибудь, но замѣтилъ въ это мгновеніе двѣ бѣлокурыя косы, висѣвшія на спинѣ, которую онъ тотчасъ призналъ, благодаря электрической силѣ любви. И рядомъ съ этимъ обликомъ виднѣлось единственное незанятое мѣсто на скамьяхъ дѣвочекъ. Онъ отвѣтилъ въ ту же минуту:
— Я заболтался дорогой съ Гекльберри Финномъ!
У учителя кровь остановилась въ жилахъ; онъ растерянно вытаращилъ глаза; въ школѣ все затихло; дѣти думали, не сошелъ-ли съ ума этотъ смѣльчакъ?.. Учитель спросилъ:
