сался съ мѣста на мѣсто. Гендонъ угощалъ его за это ударами и проклятіями. Одно изъ этихъ послѣднихъ задѣло, повидимому, мула за живое и смирило его гордыню, такъ какъ съ тѣхъ поръ враждебныя дѣйствія мигомъ прекратились.
Можно представить себѣ, съ какимъ отчаяніемъ прислушивался маленькій король, связанный по рукамъ и ногамъ, къ постепенно ослабѣвавшимъ и замиравшимъ вдали голосамъ и шагамъ. Послѣднія надежды покинули его въ эту минуту. Онъ считалъ себя окончательно уже погибшимъ.
«Единственнаго моего друга удалось обмануть и направить на ложный слѣдъ, — говорилъ онъ самъ себѣ. — Отшельникъ не замедлитъ, вернуться, и тогда…» Мальчикъ сдѣлалъ глубокое вдыханіе и тотчасъ же затѣмъ возобновилъ съ такою бѣшеной энергіей попытку высвободить свои руки и ноги, что ему удалось сбросить съ себя, по крайней мѣрѣ, овечью шкуру.
Но вотъ онъ услышалъ, какъ растворились двери. Кровь застыла у него въ жилахъ, и ему казалось уже, будто онъ чувствуетъ ножъ убійцы, вонзающійся уже въ горло. Неизреченный ужасъ заставилъ мальчика закрыть глаза и потомъ снова открыть ихъ. Маленькій король увидѣлъ тогда передъ собою Джона Канти и Гуго.
Еслибъ ротъ у него не былъ завязанъ, онъ бы воскликнулъ: «Слава Тебѣ, Господи!» Черезъ минуту или двѣ, руки и ноги у мальчика были уже развязаны. Освободители маленькаго короля подхватили его подъ руки и поспѣшно принялись улепетывать въ чащу лѣса.
Король Фу-фу I, вернувшись противъ собственной воли опять къ шайкѣ бродягъ и мошенниковъ, продолжалъ странствовать вмѣстѣ съ ней, служа мишенью для грубыхъ шутокъ и тупоумныхъ насмѣшекъ. Иной разъ, когда атамана не оказылось по сосѣдству, маленькому королю приходилось быть жертвой различныхъ мелкихъ непріятностей со стороны Канти и Гуго. Никто въ шайкѣ, кромѣ этихъ двухъ негодяевъ, не питалъ дурного чувства къ мальчику. Нѣкоторымъ онъ положительно нравился и всѣ вообще восторгались его смѣлостьо и благородствомъ его характера. Въ теченіе двухъ или трехъ дней, Гуго, на попеченіи котораго находился король, всячески старался дѣлать ему исподтишка непріятности. Ночью, во время обычныхъ оргій, онъ забавлялъ все общество, нанося мальчику, какъ будто невзначай, разныя мелочныя обиды и оскорбленія. Два раза онъ какъ будто случайно наступалъ ему
