Вскорѣ я снова сталъ дремать и легъ внизъ лицомъ на верхушку дилижанса, держась за тонкіе, желѣзные прутики, и такъ проспалъ около часу или болѣе. Судя по этому, каждый пойметъ, насколько безподобны тамошнія дороги. Спящій человѣкъ невольно схватится сильно за прутики во время толчка, но когда экипажъ вашъ равномѣрно покачивается, онъ этого, конечно, не сдѣлаетъ.
Кучера и кондуктора частенько засыпаютъ на своихъ козлахъ минутъ на 30 или на 40 при весьма быстрой ѣздѣ, восемь или десять миль въ часъ; я самъ это видѣлъ не однажды. Опасности они никакой не подвергаются; повторяю, спящій человѣкъ непремѣнно схватится за прутики, если карета покачнется. Люди эти все рабочіе, они сильно утомляются и имъ нѣтъ возможности удержаться отъ сна.
Вскорѣ проѣхали мы Мерисвилль, Бигъ-Блу и Литлъ-Сэнди; проѣхавъ еще одну милю, мы добрались до Небраска, а потомъ и до Бигъ-Сэнди, ровно сто восемьдесятъ миль отъ Сентъ-Жозефъ.
При заходѣ солнца мы въ первый разъ увидали животное, весьма обыкновенное здѣсь и извѣстное во всей окружности, отъ самаго Канзаса до Тихаго океана, подъ названіемъ «оселъ-кроликъ». Прозвище дано ему мѣткое. Онъ такой же, какъ и всѣ кролики, но только въ полтора раза больше, ноги его длиннѣе, пропорціонально его величинѣ, уши безобразно большія и едва ли найдутся подобныя у другого существа, кромѣ какъ у осла-кролика. Когда онъ сидитъ смирно, какъ бы задумавшись о своихъ грѣхахъ, или разсѣянно смотритъ, не подозрѣвая никакой опасности, его величественныя уши выступаютъ весьма высоко, но звукъ ломанной вѣтки можетъ напугать его до смерти, и тогда онъ, осторожно опустивъ назадъ свои уши, стремительно бѣжитъ домой. Все, что въ эту минуту видно отъ него, это его длинное, сѣрое туловище, вытянутое въ струнку и быстро мчащееся сквозь низкіе шалфейные кусты съ поднятой головой, съ глазами, устремленными впередъ, и только слегка спущенными назадъ ушами, такъ что по нимъ видно, гдѣ находится животное.
По временамъ онъ дѣлаетъ такіе удивительные прыжки черезъ малорослые шалфейные кусты, что любой конь позавидовалъ бы ему. Вскорѣ онъ уменьшаетъ понемногу свой бѣгъ и прыжки и таинственно исчезаетъ, это значитъ онъ притаился за кустомъ и будетъ сидѣть тамъ, прислушиваясь и дрожа, пока вы почти не дойдете до него, — тогда онъ снова быстро пускается въ путь. Но чтобы видѣть и познать всю трусость его, надо непремѣнно хоть разъ выстрѣлить по немъ, тогда онъ, отъ необъятнаго страха, положивъ уши назадъ и вытянувшись почти въ прямую палку, летитъ, какъ стрѣла, легко и быстро, оставляя за собою милю за милей.
