Страница:Собрание сочинений Марка Твэна (1898) т.8.djvu/237

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


237
выдержалъ, или попривыкъ и вынесъ.

черу Генкъ-Монку, что онъ обязанъ читать лекцію въ Пласервиллѣ и потому очень торопится туда доѣхать. Генкъ-Монкъ ударилъ бичемъ и поѣхалъ очень скоро, карета подпрыгивала такъ страшно, что всѣ пуговицы на пальто Горація оторвались, и наконецъ онъ головой своей пробилъ крышу кареты и жалобно воззвалъ къ Генкъ-Монку, прося его ѣхать тише, сказавъ, что теперь менѣе торопится, нежели десять минутъ тому назадъ. Но Генкъ-Монкъ отвѣтилъ: «Сидите смирно, Горацій, я васъ привезу туда во-время», — привезти-то онъ привезъ, но что?

Спустя нѣсколько дней у Форта Бриджера вошелъ къ намъ въ карету сержантъ кавалеріи, весьма приличнаго и браваго вида. Никто такъ много намъ не передавалъ военныхъ свѣдѣній во время нашего путешествія, какъ онъ. Удивительно даже было встрѣтить въ необъятныхъ пустыняхъ нашей страны такого свѣдущаго человѣка по своей спеціальности, при его простомъ происхожденіи и маломъ образованіи. Въ теченіе трехъ часовъ мы слушали его съ большимъ интересомъ, наконецъ онъ перенесъ разговоръ на путешествія въ экипажахъ, и вдругъ:

— Я могу разсказать вамъ уморительную вещь, если вы только пожелаете ее выслушать. Однажды Горацій Грилей ѣхалъ по этой дорогѣ; когда онъ выѣзжалъ изъ Карсонъ-Сити, онъ сказалъ кучеру Генкъ-Монку, что онъ обязанъ читать лекцію въ Пласервиллѣ и потому очень торопится туда доѣхать. Генкъ-Монкъ ударилъ бичемъ и поѣхалъ очень скоро, карета подпрыгивала такъ страшно, что всѣ пуговицы на пальто Горація оторвались, и наконецъ онъ головой своей пробилъ крышу кареты и жалобно воззвалъ къ Генкъ-Монку, прося его ѣхать тише, сказавъ, что теперь менѣе торопится, нежели десять минутъ тому назадъ. Но Генкъ-Монкъ отвѣтилъ: «Сидите смирно, Горацій, я васъ привезу туда во-время», — привезти-то онъ привезъ, но что?

Черезъ восемь часовъ по выѣздѣ изъ Соленаго-Озера-Сити на одной изъ станцій вошелъ къ намъ мормонскій проповѣдникъ, человѣкъ скромный, мягкорѣчивый и любезный, сразу производившій самое пріятное впечатлѣніе.

Я не могу забыть, съ какимъ паѳосомъ въ голосѣ разсказывалъ онъ намъ исторію странствованія и не возбуждающаго ни въ комъ сожалѣнія страданія его народа. Никогда съ каѳедры не слышалъ я столько трогательнаго и торжественнаго краснорѣчія, какъ описаніе этого перваго пилигримства мормоновъ черезъ степи, съ печальнымъ усиліемъ подвигаясь впередъ, въ страну изгнанія, отмѣчая свой тяжелый путь могилами, орошенными слезами. Его разсказъ такъ на насъ подѣйствовалъ, что мы всѣ обрадовались и легче вздохнули. Когда разговоръ принялъ другой оборотъ, мы стали говорить о любопытной здѣшней странѣ. Раз-