бочку ногой. Подошелъ еще одинъ молодой джентльменъ, съ вождѣленіемъ посмотрѣлъ на боченокъ и, не найдя на немъ мѣста для своей ноги, задумчиво отошелъ искать другого. Онъ бродилъ по всей пристани, но безуспѣшно. Никто не сидѣлъ на бочкахъ, какъ, это дѣлаютъ лѣнивцы другихъ странъ, но всѣ отдѣльно стоящія бочки были заняты людьми. Всякій, чтобы дать ногѣ отдохнуть, ставилъ ее на боченокъ, если еще не всѣ мѣста на немъ были заняты. Привычки всѣхъ народовъ опредѣляются вызывающими ихъ обстоятельствами: бермудцы отдыхаютъ на боченкахъ, вслѣдствіе рѣдкости фонарныхъ столбовъ.
Многіе граждане вошли на пароходъ и горячо разговорились съ офицерами о русско-турецкой войнѣ, какъ я предполагалъ. Однако, прислушавшись хорошенько, я увидѣлъ, что ошибся. Они спрашивали: «Какова цѣна на лукъ?» — «Ну, что, какъ лукъ?» — «Почемъ лукъ?» Вполнѣ естественно, такъ какъ это былъ ихъ главный интересъ. Удовлетворивъ его, они перешли къ войнѣ.
Мы поѣхали на берегъ, гдѣ насъ ждалъ пріятный сюрпризъ: ни у пристани, нигдѣ кругомъ не было видно ни извозчиковъ, ни лошадей, ни омнибусовъ. Никто не предлагалъ намъ своихъ услугъ, никто насъ не безпокоилъ. Я замѣтилъ, что это совсѣмъ, какъ на небесахъ. Его преподобіе посовѣтовалъ мнѣ, сердито и даже язвительно воспользоваться такимъ прекраснымъ порядкомъ вещей. Мы знали, что здѣсь существуетъ нѣчто вродѣ пенсіона для пріѣзжающихъ и теперь намъ нужно было только, чтобы насъ туда доставили. Въ это время проходилъ маленькій босоногій чернокожій мальчикъ, въ самыхъ антибермудскихъ лохмотьяхъ. Его задъ былъ до такой степени испещренъ разноцвѣтными квадратными и треугольными заплатами, что можно было почти навѣрное сказать, что это карта, вырѣзанная изъ географическаго атласа. Мы сговорились съ нимъ и пошли по его слѣдамъ. Когда солнце свѣтило на него, за нимъ можно было идти, какъ за свѣтлякомъ. Онъ водилъ насъ изъ одной живописной улицы въ другую и довелъ, куда слѣдуетъ, ничего не взявъ за свою карту и лишь бездѣлицу за услуги. Поэтому его преподобіе удвоилъ ему уплату. Мальчуганъ принялъ деньги съ такимъ сіяющимъ взглядомъ, который ясно говорилъ: «Этотъ человѣкъ настоящій лукъ!»
У насъ не было рекомендательныхъ писемъ, фамиліи наши на пароходномъ спискѣ были перевраны, никто не зналъ, честные мы люди или мошенники; поэтому мы разсчитывали прекрасно провести время, въ томъ, конечно, случаѣ, если въ наружности нашей не окажется ничего подозрительнаго и двери пансіона не закроются передъ нами. Все обошлось безъ хлопотъ. Бермудцы, мало опытны по отношенію къ мошенникамъ и совсѣмъ, непо-
