— Хмъ! — снова перебилъ калифъ, но Шехеразада, не обративъ на это вниманія, продолжала разсказъ Синбада.
— Оставивъ этотъ островъ, мы приплыли въ страну, гдѣ есть пещера въ нѣдрахъ земли, пещера въ тридцать или сорокъ миль въ окружности, усѣянная дворцами, которые превосходятъ великолѣпіемъ и громадностью лучшія зданія Дамаска и Багдада. Съ кровель этихъ дворцовъ свѣшиваются миріады драгоцѣнныхъ каменьевъ, подобныхъ алмазамъ, но превышающихъ ростъ человѣческій, а по улицамъ, среди башенъ, пирамидъ и храмовъ струятся громадныя рѣки съ черной, какъ уголь, водой, кишащія безглазыми рыбами[1].
— Хмъ! — сказалъ калифъ.
— Затѣмъ мы приплыли въ такую часть моря, гдѣ находится высокая гора, по склонамъ которой струятся потоки расплавлен-
- ↑ Мамонтова Пещера въ Кентукки.
лый лѣсъ въ верховьи рѣки Пазиньо. Онъ состоитъ изъ нѣсколькихъ сотъ деревьевъ, стоящихъ вертикально, но превратившихся въ камень. Нѣкоторыя деревья окаменѣли только отчасти и продолжаютъ рости. Этотъ поразительный фактъ достоинъ вниманія естествоиспытателей, которымъ придется измѣнить современную теорію окаменѣнія. Кеннеди.
Это сообщеніе, сначала встрѣченное недовѣріемъ, подтвердилось открытіемъ окаменѣлаго лѣса въ горахъ Black Hills.
Врядъ-ли найдется на землѣ зрѣлище болѣе живописное и болѣе замѣчательное въ геологическомъ отношеніи, чѣмъ окаменѣлый лѣсъ близь Каира. Оставивъ за собой гробницы калифовъ тотчасъ за воротами города, путешественникъ направляется къ югу, подъ прямымъ угломъ къ дорогѣ черезъ пустыню въ Суецъ, по безплодной равнинѣ, усѣянной пескомъ, гравіемъ, морскими раковинами и влажной, какъ будто приливъ только что оставилъ ее. Пройдя миль десять по этой равнинѣ, онъ встрѣчаетъ гряду низкихъ песчаныхъ холмовъ. Тутъ передъ нимъ открывается удивительная и безотрадная картина. На много миль кругомъ почва завалена исковерканными, свалившимися деревьями и пнями, совершенно окаменѣлыми, издающими рѣзкій металлическій звукъ, если лошадь случайно задѣнетъ ихъ копытомъ. Деревья пріобрѣли темно-бурый оттѣнокъ, но вполнѣ сохранили форму; длина ихъ отъ одного до пятнадцати, толщина отъ полуфута до трехъ футовъ. Онѣ навалены такими грудами, что египетскій оселъ съ трудомъ пробирается между ними, и имѣютъ такой естественный видъ, что будь, это въ Шотландіи или Ирландіи, мѣстность можно бы было принять за огромное высушенное болото, усѣянное вырытыми древесными стволами. Корни и обломки вѣтвей замѣчательно сохранялись; на многихъ совершенно отчетливо видны слѣды червей. Самыя тонкія ткани и сосуды, нѣжныя части сердцевины сохранили свою структуру, мельчайшія детали которой ясно различаемы при сильномъ увеличеніи. Всѣ эти остатки пропитаны кремнемъ до того, что царапаютъ стекло и выдерживаютъ полировку. Asiatic Magazine.
