шаръ оставался на одинаковомъ уровнѣ. Теперь мы рѣшились испробовать дѣйствіе винта и руля: намъ хотѣлось измѣнить направленіе шара, повернувъ его болѣе на востокъ, къ Парижу. Съ помощью руля мы исполнили этотъ маневръ почти мгновенно. Теперь аэростатъ направился почти подъ прямымъ угломъ къ вѣтру. Мы пустили въ ходъ движущій механизмъ и съ радостью убѣдились, что онъ дѣйствуетъ вполнѣ успѣшно. Мы девять разъ прокричали ура и бросили въ море бутылку съ запиской, содержавшей краткое изложеніе принципа изобрѣтенія. Но наше торжество тутъ же и кончилось благодаря непредвидѣнной случайности, которая порядкомъ обезкуражила насъ. Стальное колесо, соединявшее заводной механизмъ съ двигателемъ, неожиданно соскочило съ своей оси (вслѣдствіе неосторожнаго движенія одного изъ матросовъ). Пока мы возились, прилаживая его на старое мѣсто, сильное теченіе воздуха подхватило шаръ и понесло его къ Атлантическому океану. Мы летѣли съ быстротою пятидесяти или шестидесяти миль въ часъ, и миновали Капъ-Клиръ, прежде чѣмъ успѣли исправить механизмъ. Тутъ мистеръ Энсворть сдѣлалъ смѣлое, но, на мой взглядъ, отнюдь не безразсудное и не химерическое предложеніе, тотчасъ же поддержанное мистеромъ Голлендонъ, — именно: воспользоваться увлекавшимъ насъ воздушнымъ теченіемъ, и попытаться достигнуть Сѣверной Америки. Послѣ непродолжительнаго размышленія я присоединился къ этому смѣлому предложенію, которое (странно сказать) встрѣтило возраженіе только со стороны матросовъ. Но мнѣніе большинства пересилило, и мы отправились на западъ. Находя, что буйки только замедляютъ движеніе шара, мы выбросили пятьдесятъ фунтовъ балласта и подняли гайдъ-ропъ (посредствомъ ворота). Результатъ этого маневра сказался немедленно, и такъ какъ къ тому же вѣтеръ усилился, то мы понеслись съ несказанной быстротою, — гайдъ-ропъ летѣлъ за шаромъ, какъ вымпелъ за кораблемъ. Нужно-ли говорить, что въ самое короткое время мы потеряли изъ вида берегъ. Корабли то и дѣло попадались намъ на встрѣчу; большинство лежало въ дрейфѣ. Наше появленіе возбуждало сенсанцію; многія суда встрѣчали насъ салютами изъ сигнальной пушки; матросы привѣтствовали аэростатъ громкими криками (которые мы слышали удивительно отчетливо), маханьемъ шляпъ и платковъ. Такъ прошелъ день, безъ всякихъ особенныхъ приключеній, а съ наступленіемъ ночи мы попытались опредѣлить длину пройденнаго пути. По приблизительному разсчету мы сдѣлали не менѣе пятисотъ миль; вѣроятно, гораздо больше. Машина все время дѣйствовала, и, безъ сомнѣнія, не мало способствовала нашему движенію. Съ наступленіемъ ночи вѣтеръ превратился въ настоящій
