руками (на немъ были асбестовыя перчатки) и вывернулъ ихъ на полъ. Тутъ ему надѣли кандалы, и прежде чѣмъ приступитъ къ обыску помѣщенія, обыскали его самого; однако, ничего особеннаго не нашли, кромѣ бумажнаго пакетика съ порошкомъ, который оказался впослѣдствіи смѣсью сурьмы съ какимъ-то неизвѣстнымъ веществомъ въ почти, но не вполнѣ равной пропорціи. Всѣ попытки анализировать это неизвѣстное вещество остались тщетными, но, безъ сомнѣнія, оно будетъ анализировано со временемъ.
Изъ чулана полицейскіе прошли вмѣстѣ съ своимъ плѣнникомъ въ комнату въ родѣ пріемной, гдѣ ничего особеннаго не оказалось, и затѣмъ въ спальню химика. Обшарили комоды и сундуки, но отыскали только незначущія бумаги и нѣсколько золотыхъ и серебряныхъ монетъ хорошей чеканки. Наконецъ, заглянувъ подъ кровать, увидѣли обыкновенный большой чемоданъ изъ необдѣланной кожи, безъ всякихъ признаковъ петель, застежекъ, замка, причемъ верхняя половина его лежала поперекъ нижней. Попробовали вытащить его, но даже напрягая всѣ силы (полицейскихъ было трое; все народъ здоровый) «не смогли сдвинуть хотъ на дюймъ». Тогда одинъ изъ нихъ забрался подъ кровать и, заглянувъ въ чемоданъ, сказалъ:
— Мудрено ему двигаться, — онъ до краевъ набить мѣдными обломками.
Затѣмъ, онъ уперся ногами въ стѣну, а плечами въ чемоданъ, и съ помощью товарищей, выпихнулъ послѣдній изъ подъ кровати. Предполагаемая мѣдь оказалась въ видѣ кусочковъ различной величины, отъ горошины до доллара, болѣе или менѣе плоскихъ, но неправильной формы, — «въ такомъ родѣ, какъ если бы налить на землю расплавленнаго свинца и оставить, пока не остынетъ». Никому изъ полицейскихъ въ голову не приходило, что это, можетъ бытъ, какой-нибудь другой металлъ, а не мѣдь. Никто не подумалъ, что это можетъ быть золото, да и могла-ли явиться у нихъ такая дикая мысль? Каково же было ихъ изумленіе, когда на другой день по всему Бремену разнеслась вѣсть, что «куча мѣди», которую они такъ пренебрежительно стащили въ полицію, не давъ себѣ труда утаить хоть крупицу, — оказалась золотомъ — настоящимъ золотомъ — мало того, золотомъ, какого еще не случалось употреблять при чеканкѣ, — абсолютно чистымъ, дѣвственнымъ, безъ малѣйшихъ слѣдовъ какой-либо примѣси!
Я не стану распространяться о сообщеніи самого фонъ Кемпелена, — такъ какъ оно извѣстно читающей публикѣ. Что ему удалось осуществить старинную химеру искателей философскаго камня, — въ томъ врядъ-ли можетъ сомнѣваться мало-мальски здра-
