Видя, что я остаюсь безъ движенія (всѣ мои члены были вывихнуты и голова свернута на бокъ), онъ встревожился и, разбудивъ остальныхъ пассажировъ, сообщилъ имъ очень рѣшительнымъ тономъ, что, по его мнѣнію, къ нимъ подсунули ночью мертвеца подъ видомъ живого и правоспособнаго пассажира: при этомъ, въ подтвержденіе своихъ словъ, онъ ткнулъ меня въ правый глазъ.
Послѣ этого всѣ, одинъ за другимъ (всего было девять человѣкъ) сочли своимъ долгомъ подергать меня за ухо. Молодой, начинающій врачъ приложилъ къ моимъ губамъ карманное зеркальце и, убѣдившись, что я не дышу, подтвердилъ мнѣніе моего гонителя. Тогда всѣ объявили, что не потерпятъ подобнаго обмана и не согласны путешествовать со всякой падалью.
Итакъ, меня выбросили у воротъ гостинницы «Ворона» (мимо которой дилижансъ проѣзжалъ въ эту минуту) причемъ лѣвое заднее колесо переломило мнѣ обѣ руки. Я долженъ отдать справедливость кондуктору; онъ былъ настолько добросовѣстенъ, что выбросилъ самый большой изъ моихъ чемодановъ, причемъ, къ несчастью, попалъ мнѣ прямо въ голову и раздробилъ черепъ самымъ любопытнымъ и замѣчательнымъ образомъ.
Хозяинъ «Вороны», человѣкъ гостепріимный, убѣдившись, что содержимое моего чемодана вознаградитъ его за хлопоты, послалъ за хирургомъ и уступилъ меня ему за десять долларовъ.
Покупатель отнесъ меня къ себѣ и немедленно принялся за операцію. Однако, отрѣзавъ мнѣ оба уха, онъ замѣтилъ во мнѣ признаки жизни. Тогда онъ позвонилъ и послалъ за сосѣднимъ аптекаремъ, чтобы обсудить сообща это обстоятельство. Въ ожиданіи, что его подозрѣнія подтвердятся, онъ разрѣзалъ мнѣ животъ и вынулъ изъ него различныя внутренности, имѣя въ виду изслѣдовать ихъ впослѣдствіи.
Аптекарь высказалъ мнѣніе, что я дѣйствительно померъ. Я постарался опровергнуть это мнѣніе самыми бѣшеными тѣлодвиженіями, судорогами и прыжками: дѣло въ томъ, что операціи хирурга до нѣкоторой степени вернули мнѣ власть надъ моимъ тѣломъ. Но всѣ эти движенія были приписаны дѣйствію гальванической баттареи, съ помощью которой аптекарь произвелъ рядъ весьма любопытныхъ опытовъ, которыми я съ своей стороны крайне заинтересовался. Во всякомъ случаѣя былъ жестоко огорченъ, убѣдившись, что не смотря на всѣ попытки заговорить, не могу даже разинуть ротъ; тѣмъ менѣе опровергнуть остроумныя, но фантастическія теоріи аптекаря, которыя при другихъ обстоятельствахъ я безъ труда разбилъ бы въ пухъ и прахъ, такъ какъ хорошо знакомъ съ Гиппократовской патологіей.
Не придя ни къ какому опредѣленному заключенію, врачи рѣ-
