ніе, какой-то магнитъ, притягивавшій къ ней съ неудержимой силой.
Симпатичность — такое свойство, котораго не передашь никакими словами; но всѣ, мужчины и женщины, старые и молодые, на кого ласково глядѣли эти громадные, странные глаза, испытывали одно и то же. Я знаю, напримѣръ, одну молодую женщину, неувлекающуюся, нисколько не сентиментальную и сразу инстинктивно понявшую Блаватскую. Столкнувшись съ этой, въ то время совсѣмъ еще молодой женщиной, простой и скромной, — знаменитая «madame», у которой разныя «синіе чулки» цѣловали руки и ноги, увидѣла себя, къ большому своему удивленію, разгаданной и парализованной. И все-таки эта молодая женщина говорила и говоритъ: «Блаватская была ужасная злодѣйка; но почему-то производила часто такое впечатлѣніе, что надъ нею хотѣлось плакать отъ невыносимой къ ней жалости».
Причину этой странной симпатичности «современной жрицы Изиды» слѣдуетъ искать въ ея самобытной, своеобразной, горячей какъ огонь талантливости и въ ея бурной, бѣшеной энергіи. Такая талантливость и энергія — стихійная сила, съ которой не легко бороться. Эта сила, въ соединеніи съ душевной извращенностью, съ какимъ-то звѣринымъ непониманіемъ «въ жизни» различія между добромъ и зломъ, — произвела одно изъ весьма интересныхъ и характерныхъ явленій конца девятнадцатаго вѣка — «теософическое общество».
ние, какой-то магнит, притягивавший к ней с неудержимой силой.
Симпатичность — такое свойство, которого не передашь никакими словами; но все, мужчины и женщины, старые и молодые, на кого ласково глядели эти громадные, странные глаза, испытывали одно и то же. Я знаю, например, одну молодую женщину, не увлекающуюся, нисколько не сентиментальную и сразу инстинктивно понявшую Блаватскую. Столкнувшись с этой, в то время совсем еще молодой женщиной, простой и скромной, — знаменитая «madame», у которой разные «синие чулки» целовали руки и ноги, увидела себя, к большому своему удивлению, разгаданной и парализованной. И все-таки эта молодая женщина говорила и говорит: «Блаватская была ужасная злодейка; но почему-то производила часто такое впечатление, что над нею хотелось плакать от невыносимой к ней жалости».
Причину этой странной симпатичности «современной жрицы Изиды» следует искать в ее самобытной, своеобразной, горячей, как огонь, талантливости и в ее бурной, бешеной энергии. Такая талантливость и энергия — стихийная сила, с которой нелегко бороться. Эта сила в соединении с душевной извращенностью, с каким-то звериным непониманием «в жизни» различия между добром и злом, — произвела одно из весьма интересных и характерных явлений конца девятнадцатого века — «теософическое общество».
Хотя «теософическое общество» основано и въ весьма недавнее, сравнительно, время, въ 1875 году; однако дѣйствительное происхожденіе его до сихъ поръ терялось во мракѣ таинственности и неизвѣстности. Какъ его основатели, т. е. Блаватская и Олкоттъ, такъ и первые ихъ послѣдователи, сдѣлали все возможное для того, чтобы напустить какъ можно больше туману,
Хотя «теософическое общество» основано и в весьма недавнее сравнительно время, в 1875 году, однако действительное происхождение его до сих пор терялось во мраке таинственности и неизвестности. Как его основатели, то есть Блаватская и Олкотт, так и первые их последователи, сделали все возможное для того, чтобы напустить как можно больше туману,
