нисколько не поправляется объясненіемъ, даннымъ м-ромъ Могини въ наше послѣднее свиданіе, что онъ не осматривалъ мѣста, чтобы убѣдиться, были ли внизу какія-нибудь ступени, и что ему только показалось, будто онъ видѣлъ, что подъ балкономъ были ступени. Въ первомъ показаніи м-ра Могини точка исчезновенія фигуры была опредѣлена одной стороной балкона, деревьями по другую сторону, краемъ балкона и ступенями. Позднѣйшее показаніе противорѣчитъ первому въ трехъ изъ этихъ четырехъ опредѣляющихъ условій.
Я долженъ сказать, что показаніе м-ра Могини, сдѣланное прежде чѣмъ здѣсь стало публично извѣстно что-либо объ обвиненіяхъ, возбужденныхъ Куломбами, вполнѣ согласно, относительно движенія фигуры и ея исчезновенія, съ показаніемъ, сдѣланнымъ мнѣ независимо (т. е., какъ я полагаю, не зная, что́ показалъ м-ръ Могини) г-жею Куломбъ, утверждавшей, что на этотъ разъ роль махатмы исполняла она. Мѣсто, гдѣ она, по ея мнѣнію, окончательно исчезла изъ вида, было по одну сторону балкона у края, ступени были какъ разъ внизу, а деревья вблизи другой стороны балкона. Она разсказала, что, переодѣвшись махатмой въ ванной комнатѣ — теперь комната м-ра Дамодара (см. планъ) — она прошла черезъ шкапъ съ секретной двойной задней стороной въ Оккультическую комнату а оттуда черезъ дверь на террасу, по которой, согнувшись и слѣдуя вдоль стѣны, пробралась до средняго окна въ гостиной, гдѣ медленно выпрямилась во весь ростъ (болванъ, надѣтый на голову, увеличивалъ ея ростъ). Присутствующіе привѣтствовали ее почтительнымъ поклономъ. По ея словамъ, она запаслась цвѣтами, которые спрятала въ складкахъ кисеи, и, пройдя нѣсколько разъ взадъ и впередъ по террасѣ, она наконецъ прошла на восточную сторону балкона, примыкавшую къ строившейся въ то время новой комнатѣ, а оттуда, черезъ сѣверную часть террасы, назадъ въ ванную комнату. Она сообщила также, что сняла башмаки, чтобы двигаться неслышно, и что было такъ темно, что она ушибла себѣ ногу о гвоздь на террасѣ; цвѣты, брошенные м-ру Могини, по ея словамъ, она получила отъ г-жи Уэлли (Wailli), портнихи, которая затѣмъ уѣхала изъ Мадраса и живетъ въ Коломбо, на Цейлонѣ. Я разспросилъ г-жу Уэлли въ Коломбо, и она припомнила, что въ 1884 г., получивъ много цвѣтовъ, она дала часть г-жѣ Куломбъ. Г-жа Куломбъ показала, что ночь была темная и, — на мой спеціальный вопросъ — что луны не было. Между тѣмъ м-ръ Могини сказалъ, что луна освѣщала балконъ. По справкѣ съ календаремъ ночь была безлунная. М-ръ Могини объясняетъ теперь, что можетъ быть онъ принялъ „свѣтъ отъ лампы“ за лунный (!!).
Я самъ не очень увѣренъ, чтобы на балконѣ былъ ламповый свѣтъ, но здѣсь слѣдуетъ прибавить, что, во всякомъ случаѣ, большая часть террасы должна была оставаться во мракѣ и что, хотя всякій, прочтя показаніе м-ра Могини, подумаетъ, что съ террасы не было другого выхода, какъ „спуститься по дереву или что-нибудь вродѣ этого“, тѣмъ не менѣе были еще другіе пути, по которымъ обыкновенный переодѣтый смертный могъ оставить ее. Зрители си-
нисколько не поправляется объяснением, данным м-ром Могини в наше последнее свидание, что он не осматривал места, чтобы убедиться, были ли внизу какие-нибудь ступени, и что ему только показалось, будто он видел, что под балконом были ступени. В первом показании м-ра Могини точка исчезновения фигуры была определена одной стороной балкона, деревьями по другую сторону, краем балкона и ступенями. Позднейшее показание противоречит первому в трех из этих четырех определяющих условий.
Я должен сказать, что показание м-ра Могини, сделанное прежде, чем здесь стало публично известно что-либо об обвинениях, возбужденных Куломбами, вполне согласно относительно движения фигуры и ее исчезновения с показанием, сделанным мне независимо (то есть, как я полагаю, не зная, что́ показал м-р Могини) г-жою Куломб, утверждавшей, что на этот раз роль махатмы исполняла она. Место, где она, по ее мнению, окончательно исчезла из вида, было по одну сторону балкона у края, ступени были как раз внизу, а деревья вблизи другой стороны балкона. Она рассказала, что, переодевшись махатмой в ванной комнате — теперь комната м-ра Дамодара (см. план), — она прошла через шкаф с секретной двойной задней стороной в Оккультическую комнату, а оттуда через дверь на террасу, по которой, согнувшись и следуя вдоль стены, пробралась до среднего окна в гостиной, где медленно выпрямилась во весь рост (болван, надетый на голову, увеличивал ее рост). Присутствующие приветствовали ее почтительным поклоном. По ее словам, она запаслась цветами, которые спрятала в складках кисеи, и, пройдя несколько раз взад и вперед по террасе, она наконец прошла на восточную сторону балкона, примыкавшую к строившейся в то время новой комнате, а оттуда, через северную часть террасы, назад в ванную комнату. Она сообщила также, что сняла башмаки, чтобы двигаться неслышно, и что было так темно, что она ушибла себе ногу о гвоздь на террасе; цветы, брошенные м-ру Могини, по ее словам, она получила от г-жи Уэлли (Wailli), портнихи, которая затем уехала из Мадраса и живет в Коломбо, на Цейлоне. Я расспросил г-жу Уэлли в Коломбо, и она припомнила, что в 1884 г., получив много цветов, она дала часть г-же Куломб. Г-жа Куломб показала, что ночь была темная и, — на мой специальный вопрос, — что луны не было. Между тем м-р Могини сказал, что луна освещала балкон. По справке с календарем ночь была безлунная. М-р Могини объясняет теперь, что, может быть, он принял «свет от лампы» за лунный (!!).
Я сам не очень уверен, чтобы на балконе был ламповый свет, но здесь следует прибавить, что во всяком случае большая часть террасы должна была оставаться во мраке и что хотя всякий, прочтя показание м-ра Могини, подумает, что с террасы не было другого выхода, как «спуститься по дереву или что-нибудь вроде этого», тем не менее были еще другие пути, по которым обыкновенный переодетый смертный мог оставить ее. Зрители си-
