Тогда Соня стала глядѣть по сторонамъ. Видитъ—по стѣнамъ колодца какъ будто шкафы, книжныя полки; на гвоздяхъ кое-гдѣ висятъ атласы, картины.
Все ниже, ниже и ниже спускается Соня. „Когда же этому будетъ конецъ? Любопытно узнать на сколько верстъ я уже провалилась! Эдакъ, пожалуй, я скоро окажусь гдѣ-нибудь около самаго центра земли. Дай, припомню: около 4000 верстъ, кажется, будетъ.“
Соня, видите-ли, уже знала кое-что изъ географіи. „Ну, положимъ“, думаетъ она, „я и спустилась на 4000 верстъ, но подъ какимъ я градусомъ широты и долготы,—вотъ что всего важнѣе узнать“.
Соня, надо замѣтить, не понимала хорошенько смысла широты и долготы, но слова эти сами по себѣ казались ей такими важными, славными, такъ тѣшили ее. „А что̀, если я провалюсь совсѣмъ, насквозь всей земли? Вотъ будетъ смѣхъ
Тогда Соня стала глядеть по сторонам. Видит — по стенам колодца, как будто шкафы, книжные полки; на гвоздях кое-где висят атласы, картины.
Все ниже, ниже и ниже спускается Соня.
«Когда же этому будет конец? Любопытно узнать, на сколько верст я уже провалилась! Эдак, пожалуй, я скоро окажусь где-нибудь около самого центра Земли. Дай припомню: около четырех тысяч верст, кажется, будет».
Соня, видите ли, уже знала кое-что из географии.
«Ну, положим, думает она, я и спустилась на четыре тысячи верст, но под каким я градусом широты и долготы — вот что всего важнее узнать».
Соня, надо заметить, не понимала хорошенько смысла широты и долготы, но слова эти сами по себе казались ей такими важными, славными, так тешили ее.
«А что если я провалюсь совсем, насквозь всей Земли? Вот будет смех
