ково оно? Поэтому, онъ оставляетъ всѣхъ пхъ и переходитъ къ позднѣйшимъ. Здѣсь онъ останавливается на ученіяхъ философовъ, которыхъ можно было бы ради краткости назвать матеріалистами и идеалистами.
Первые признавали бытіе единственно лишь за тѣлами; существующимъ для нихъ было то, что доступно чувствамъ, что можно видѣть и осязать. Такое пониманіе бытія не можетъ быть, думаетъ элеецъ, принято на основаніи слѣдующихъ соображеній:
Матеріалисты не отрицаютъ существованія живыхъ, т. е. одаренныхъ душой существъ. Не отрицаютъ они и того, что душа эта бываетъ справедливой, несправедливой, благоразумной, неблагоразумной и пр. Такъ какъ тою или другою душа можетъ стать только благодаря присутствію или отсутствію въ ней соотвѣтствующихъ качествъ, то отсюда ясно, что въ такомъ случаѣ, какъ само качество, напр., справедливость, своимъ присутствіемъ оказывающая вліяніе на душу, такъ и душа, подвергающаяся воздѣйствію его должны быть признаны существующими; ясно, что то, что своимъ присутствіемъ производитъ измѣненіе въ чемъ-либо и то, что измѣняется, все это не можетъ не существовать, оно непремѣнно есть. Если бы представители матеріалистическихъ воззрѣній и не пожелали признать душу безтѣлесной, то по отношенію къ тѣмъ качествамъ, которыя проявляются въ ней, они этого сдѣлать не могутъ, и потому имъ остается признать рядомъ съ тѣлеснымъ существующимъ и нетѣлесное, незримое и неосязаемое, каковы, напр., справедливость, благоразуміе и пр. Такимъ образомъ, при опредѣленіи существующаго, матеріалисты должны будутъ теперь руководиться инымъ признакомъ, чѣмъ тѣлесность. Какимъ же? Изъ предыдущаго видно, что за настоящій признакъ существующаго, признакъ, распространяющійся какъ на тѣлесное, такъ и безтѣлесное, т. е. на всю безъ исключенія сферу бытія, по мнѣнію элейца, можно счесть измѣненіе, которое представляется или дѣйствіемъ, или страданіемъ. Все, что измѣняетъ и измѣняется, иначе дѣйствуетъ и страдаетъ, все то непремѣнно и существуетъ и, поэтому, существующее можно было бы опредѣлить какъ силу, или какъ то, что способно дѣйствовать и страдать. Не входя, однако, въ обсужденіе добытаго опредѣленія и оговорившись, что въ дальнѣйшемъ понятіе бытія, возможно, окажется инымъ, элеецъ переходитъ къ ученію философовъ-идеалистовъ, называемыхъ имъ "друзьями идей“.
ково оно? Поэтому, он оставляет всех пх и переходит к позднейшим. Здесь он останавливается на учениях философов, которых можно было бы ради краткости назвать материалистами и идеалистами.
Первые признавали бытие единственно лишь за телами; существующим для них было то, что доступно чувствам, что можно видеть и осязать. Такое понимание бытия не может быть, думает элеец, принято на основании следующих соображений:
Материалисты не отрицают существования живых, т. е. одаренных душой существ. Не отрицают они и того, что душа эта бывает справедливой, несправедливой, благоразумной, неблагоразумной и пр. Так как тою или другою душа может стать только благодаря присутствию или отсутствию в ней соответствующих качеств, то отсюда ясно, что в таком случае, как само качество, напр., справедливость, своим присутствием оказывающая влияние на душу, так и душа, подвергающаяся воздействию его должны быть признаны существующими; ясно, что то, что своим присутствием производит изменение в чём-либо и то, что изменяется, всё это не может не существовать, оно непременно есть. Если бы представители материалистических воззрений и не пожелали признать душу бестелесной, то по отношению к тем качествам, которые проявляются в ней, они этого сделать не могут, и потому им остается признать рядом с телесным существующим и нетелесное, незримое и неосязаемое, каковы, напр., справедливость, благоразумие и пр. Таким образом, при определении существующего, материалисты должны будут теперь руководиться иным признаком, чем телесность. Каким же? Из предыдущего видно, что за настоящий признак существующего, признак, распространяющийся как на телесное, так и бестелесное, т. е. на всю без исключения сферу бытия, по мнению элейца, можно счесть изменение, которое представляется или действием, или страданием. Всё, что изменяет и изменяется, иначе действует и страдает, всё то непременно и существует и, поэтому, существующее можно было бы определить как силу, или как то, что способно действовать и страдать. Не входя, однако, в обсуждение добытого определения и оговорившись, что в дальнейшем понятие бытия, возможно, окажется иным, элеец переходит к учению философов-идеалистов, называемых им "друзьями идей“.
