кой, не помню хорошенько): ради боговъ! да въ прежнихъ нашихъ разсужденіяхъ развѣ не было допущено, совершенно вопреки настоящему положенію, что изъ меньшаго происходитъ большее, а изъ большаго меньшее, и что именно такимъ образомъ противныя происходятъ изъ противныхъ? а теперь, по видимому, говорится, что этого никогда не бываетъ. — Сократъ наклонилъ голову и, выслушавъ, B. сказалъ: браво, что вспомнилъ! только ты не понялъ различія между тѣмъ, что теперь говорится, и тѣмъ, что было говорено тогда. Тогда было говорено, что противная вещь бываетъ изъ противной, а теперь, что противное само по себѣ ни въ насъ, ни въ природѣ, никогда не можетъ сдѣлаться противнымъ самому себѣ. Тогда, другъ мой, мы разсуждали о предметахъ, заключающихъ въ себѣ противное, и на этомъ основаніи называли ихъ своими именами; а теперь разсуждаемъ о томъ, что, сообщаясь предметамъ, называемымъ противными, даетъ имъ имя[1] противныхъ. C. Этому-то мы никогда не приписывали рожденія одного отъ другаго. И вдругъ, взглянувъ на Кевиса, спросилъ: не пугаетъ ли и тебя, Кевисъ, что-нибудь подобное словамъ его? — Нѣтъ, отвѣчалъ Кевисъ, я уже не прежній,
- ↑ Чтобы яснѣе понять различіе, какое указываетъ Сократъ между прежнимъ положеніемъ, что изъ меньшаго происходитъ большее, а изъ большаго меньшее, или вообще — что противныя происходятъ изъ противныхъ, — и между послѣднимъ, что противуположности не хотятъ перейти въ противное себѣ, надобно представить, что всякая вещь имѣетъ матерію и форму. Но форма обыкновенно принимается въ двухъ значеніяхъ: одна — въ значеніи видовомъ, а другая — въ родовомъ; первая заключаетъ въ себѣ признаки, отличающіе ее отъ другихъ вещей того же рода, и слѣдовательно указываетъ на разницы матеріальныя, а послѣдняя характеризуется примѣтами, отличающими ее отъ другихъ родовъ, слѣдовательно ничего матеріальнаго въ себѣ не имѣетъ. Формы въ послѣднемъ смыслѣ Платонъ называетъ идеями и говоритъ, что онѣ одна въ другую не переходятъ и не принимаютъ въ себя ничего противнаго: напротивъ отдѣльныя вещи, означаемыя частными именами и опредѣляемыя формами матеріальными, измѣняютъ свои свойства и дѣлаются малыми изъ великихъ, или великими изъ малыхъ, смотря по тому, какой идеѣ становятся причастными. Иначе сказать: вещи, по матеріи, одна другой не противны; противуположность ихъ зависитъ отъ того, въ какой идеѣ, или родовой формѣ онѣ содержутся. Какъ по матеріи не про-
кой, не помню хорошенько): ради богов! да в прежних наших рассуждениях разве не было допущено, совершенно вопреки настоящему положению, что из меньшего происходит большее, а из большего меньшее, и что именно таким образом противные происходят из противных? а теперь, по-видимому, говорится, что этого никогда не бывает. — Сократ наклонил голову и, выслушав, B. сказал: браво, что вспомнил! только ты не понял различия между тем, что теперь говорится, и тем, что было говорено тогда. Тогда было говорено, что противная вещь бывает из противной, а теперь, что противное само по себе ни в нас, ни в природе, никогда не может сделаться противным самому себе. Тогда, друг мой, мы рассуждали о предметах, заключающих в себе противное, и на этом основании называли их своими именами; а теперь рассуждаем о том, что, сообщаясь предметам, называемым противными, дает им имя[1] противных. C. Этому-то мы никогда не приписывали рождения одного от другого. И вдруг, взглянув на Кевиса, спросил: не пугает ли и тебя, Кевис, что-нибудь подобное словам его? — Нет, отвечал Кевис, я уже не прежний,
————————————
- ↑ Чтобы яснее понять различие, какое указывает Сократ между прежним положением, что из меньшего происходит большее, а из большего меньшее, или вообще — что противные происходят из противных, — и между последним, что противоположности не хотят перейти в противное себе, надобно представить, что всякая вещь имеет материю и форму. Но форма обыкновенно принимается в двух значениях: одна — в значении видовом, а другая — в родовом; первая заключает в себе признаки, отличающие ее от других вещей того же рода, и следовательно указывает на разницы материальные, а последняя характеризуется приметами, отличающими ее от других родов, следовательно ничего материального в себе не имеет. Формы в последнем смысле Платон называет идеями и говорит, что они одна в другую не переходят и не принимают в себя ничего противного: напротив отдельные вещи, означаемые частными именами и определяемые формами материальными, изменяют свои свойства и делаются малыми из великих, или великими из малых, смотря по тому, какой идее становятся причастными. Иначе сказать: вещи, по материи, одна другой не противны; противоположность их зависит от того, в какой идее, или родовой форме они содержутся. Как по материи не про-
