да присоединялся къ нимъ еще третій, составленный изъ E. того и другаго, котораго нынѣ осталось одно имя, а самъ онъ исчезъ: тогда былъ андрогинъ[1] въ одномъ лицѣ, и по виду и по имени общій тому и другому полу, мужескому и женскому; а теперь его нѣтъ, кромѣ имени, сдѣлавшагося поноснымъ. Тогда весь образъ каждаго человѣка былъ шаровидный: спина и бока округлялись; рукъ было четыре; да и ногъ столько же, 190. сколько рукъ; на одной шеѣ вертѣлись два совершенно схожихъ лица, смотрѣвшія въ противуположныя стороны, и оба принадлежавшія одной головѣ; и ушей было четыре и два дѣтородныхъ члена; такъ и все прочее сообразно съ этимъ. Ходилъ онъ прямо, какъ теперь, въ которую бы сторону ни захотѣлъ. Когда же нужно было ему бѣжать скоро, катился онъ какъ кольцо, подобно тѣмъ, которые катятся клубкомъ, поднимая ноги кверху, и упирался тогда осьмью членами тѣла. B. Три такихъ рода имѣлось потому, что родъ мужескій вначалѣ былъ порожденіемъ солнца, женскій — порожденіемъ земли, а тотъ и другой свойственъ лунѣ[2], такъ какъ луна причастна обоихъ половъ. Такъ шарообразны были люди и сами, и походка ихъ, потому что уподоблялись своимъ родителямъ. Имѣли они также страшную силу, крѣпость и высокіе помыслы — до того, что замышляли зло богамъ; и что̀ говоритъ Омиръ
- ↑ Миѳъ объ андрогинахъ вѣроятно, былъ взятъ Платономъ изъ преданій языческой древности и, кажется, особенно сходился съ міровоззрѣніемъ Эмпедокла, Анаксимандра и другихъ философовъ механико-матеріалистической іонійской школы. Такъ какъ этотъ миѳъ имѣетъ характеръ вымысла, порожденнаго самымъ мечтательнымъ воображеніемъ, и притомъ нечуждъ комизма, то Платонъ нашелъ приличнымъ вложить его въ уста Аристофана — необузданнаго мечтателя и поэта комическаго — съ цѣлію изъяснить изъ него взаимное влеченіе половъ, какъ выраженіе любви.
- ↑ Мнѣніе о вліяніи солнца, земли и луны на образованіе мужчины, женщины и андрогина, кажется, принадлежало тѣмъ древнимъ, особенно египетскимъ мудрецамъ, которые огню приписывали силу движенія, а землѣ — женственную способность воспринимать силу огня. Arist. Metaph. 1, 3. 6. Phys. 1, 6, de Gener. I, 3, II, 3. Cicer. Acad. IV, 37. Menag. ad Diog. Laert. p. 74, 317, 318. Но такъ какъ луна представляется въ срединѣ между солнцемъ и землею, то ей приписывали природу воды, и изъ воды производили существа среднія между полами — мужескимъ и женскимъ.
да присоединялся к ним еще третий, составленный из E. того и другого, которого ныне осталось одно имя, а сам он исчез: тогда был андрогин[1] в одном лице, и по виду и по имени общий тому и другому полу, мужескому и женскому; а теперь его нет, кроме имени, сделавшегося поносным. Тогда весь образ каждого человека был шаровидный: спина и бока округлялись; рук было четыре; да и ног столько же, 190. сколько рук; на одной шее вертелись два совершенно схожих лица, смотревшие в противоположные стороны, и оба принадлежавшие одной голове; и ушей было четыре и два детородных члена; так и всё прочее сообразно с этим. Ходил он прямо, как теперь, в которую бы сторону ни захотел. Когда же нужно было ему бежать скоро, катился он как кольцо, подобно тем, которые катятся клубком, поднимая ноги кверху, и упирался тогда осьмью членами тела. B. Три таких рода имелось потому, что род мужеский вначале был порождением солнца, женский — порождением земли, а тот и другой свойствен луне[2], так как луна причастна обоих полов. Так шарообразны были люди и сами, и походка их, потому что уподоблялись своим родителям. Имели они также страшную силу, крепость и высокие помыслы — до того, что замышляли зло богам; и что̀ говорит Омир
————————————
- ↑ Миф об андрогинах вероятно, был взят Платоном из преданий языческой древности и, кажется, особенно сходился с мировоззрением Эмпедокла, Анаксимандра и других философов механико-материалистической ионийской школы. Так как этот миф имеет характер вымысла, порожденного самым мечтательным воображением, и притом нечужд комизма, то Платон нашел приличным вложить его в уста Аристофана — необузданного мечтателя и поэта комического — с целью изъяснить из него взаимное влечение полов, как выражение любви.
- ↑ Мнение о влиянии солнца, земли и луны на образование мужчины, женщины и андрогина, кажется, принадлежало тем древним, особенно египетским мудрецам, которые огню приписывали силу движения, а земле — женственную способность воспринимать силу огня. Arist. Metaph. 1, 3. 6. Phys. 1, 6, de Gener. I, 3, II, 3. Cicer. Acad. IV, 37. Menag. ad Diog. Laert. p. 74, 317, 318. Но так как луна представляется в средине между солнцем и землею, то ей приписывали природу воды, и из воды производили существа средние между полами — мужеским и женским.
