Прот. И весьма правильно.
Сокр. И такъ, смѣшавъ сперва истиннѣйшія части того и другаго, мы можемъ видѣть, достаточна ли эта смѣсь для доставленія намъ жизни вожделѣнной, или понадобится еще что нибудь не такое.
Прот. Я, конечно, думаю, что надобно дѣлать такъ.
Сокр. Представимъ же себѣ человѣка[1], разумѣющаго 62. самую справедливость, что̀ такое она, могущаго разсуждать соотвѣтственно силѣ своего ума[2] и такимъ же образомъ мыслящаго о всемъ, что̀ существуетъ.
Прот. Представимъ.
Сокр. Будетъ ли достаточно его знаніе, если онъ разумѣетъ божественный кругъ и самую божественную сферу, а этой человѣческой сферы и этихъ круговъ не знаетъ[3],
- ↑ Доказавъ, что счастіе человѣческой жизни не состоитъ ни въ одной мудрости (τῷ πέρατι), ни въ одномъ удовольствіи (τῷ ἀπείρῳ), философъ идетъ теперь къ третьему роду жизни, смѣшанному изъ тѣхъ двухъ (τὸ ξυμμεμιγμένον). Но, чтобы эта жизнь была установлена правильно, прежде всего изслѣдывается, всѣ ли удовольствія и всѣ ли безъ различія части наукъ и мудрости должны войти въ смѣшеніе, или надобно сдѣлать между ними выборъ? Здѣсь начинается рѣшеніе этого вопроса. Сократъ полагаетъ, что нѣтъ ни одной части науки, которая не была бы необходима для счастливаго провожденія жизни; ибо хотя знанія, направляющіяся къ созерцанію истины вещей, суть стяжанія дѣйствительно превосходнѣе всѣхъ, однакожъ одни они для счастія жизни недостаточны: для этого нужна помощь и прочихъ. Иначе думаетъ Сократъ объ удовольствіяхъ: изъ числа ихъ онъ допускаетъ только тѣ, которыя истинны и сообразны съ законами мудрости, а сильныя и неумѣренныя, способныя разрушить гармонію всякой смѣси, считаетъ нужнымъ устранять.
- ↑ Здѣсь не безполезно замѣтить различіе между выраженіями τὸν λόγον ἔχειν — разсуждать и νοεῖν — умствовать. Τὸ νοεῖν относится конечно къ τὸν νοῦν или къ уму, который созерцаетъ божественное и безусловное. Напротивъ, ὁ λόγος есть разумъ или разсудокъ, силою котораго мы можемъ находить причины дѣйствительно сущаго и выражать ихъ словомъ. Поэтому формулѣ τον λόγον ἔχων противополагается причастіе ἀγνοῶν. Но, чтобы разсудокъ шелъ правильно и вѣренъ былъ истинѣ, онъ долженъ τῷ νοεῖν ἕπεσθαι.
- ↑ Божественный кругъ и самую божественную сферу, по гречески: κύκλου μὲν καὶ σφαίρας αὐτῆς τῆς θείας. Это ограниченіе τῆς θείας относится не къ одному σφαίρας, но и къ κὑκλου. Κὑκλον и σφαῖραν τὴν θείαν надобно, понимать въ значеніи идеи, опредѣляющей собою горизонтъ, въ которомъ умъ можетъ созерцать предметы божественные. Идея умственнаго горизонта справедливо называется божественною; потому что заключающіяся въ немъ
Прот. И весьма правильно.
Сокр. И так, смешав сперва истиннейшие части того и другого, мы можем видеть, достаточна ли эта смесь для доставления нам жизни вожделенной, или понадобится еще что-нибудь не такое.
Прот. Я, конечно, думаю, что надобно делать так.
Сокр. Представим же себе человека[1], разумеющего 62. самую справедливость, что̀ такое она, могущего рассуждать соответственно силе своего ума[2] и таким же образом мыслящего о всём, что̀ существует.
Прот. Представим.
Сокр. Будет ли достаточно его знание, если он разумеет божественный круг и самую божественную сферу, а этой человеческой сферы и этих кругов не знает[3],
——————
- ↑ Доказав, что счастье человеческой жизни не состоит ни в одной мудрости (τῷ πέρατι), ни в одном удовольствии (τῷ ἀπείρῳ), философ идет теперь к третьему роду жизни, смешанному из тех двух (τὸ ξυμμεμιγμένον). Но, чтобы эта жизнь была установлена правильно, прежде всего исследывается, все ли удовольствия и все ли без различия части наук и мудрости должны войти в смешение, или надобно сделать между ними выбор? Здесь начинается решение этого вопроса. Сократ полагает, что нет ни одной части науки, которая не была бы необходима для счастливого провождения жизни; ибо хотя знания, направляющиеся к созерцанию истины вещей, суть стяжания действительно превосходнее всех, однакож одни они для счастья жизни недостаточны: для этого нужна помощь и прочих. Иначе думает Сократ об удовольствиях: из числа их он допускает только те, которые истинны и сообразны с законами мудрости, а сильные и неумеренные, способные разрушить гармонию всякой смеси, считает нужным устранять.
- ↑ Здесь не бесполезно заметить различие между выражениями τὸν λόγον ἔχειν — рассуждать и νοεῖν — умствовать. Τὸ νοεῖν относится конечно к τὸν νοῦν или к уму, который созерцает божественное и безусловное. Напротив, ὁ λόγος есть разум или рассудок, силою которого мы можем находить причины действительно сущего и выражать их словом. Поэтому формуле τον λόγον ἔχων противополагается причастие ἀγνοῶν. Но, чтобы рассудок шел правильно и верен был истине, он должен τῷ νοεῖν ἕπεσθαι.
- ↑ Божественный круг и самую божественную сферу, по-гречески: κύκλου μὲν καὶ σφαίρας αὐτῆς τῆς θείας. Это ограничение τῆς θείας относится не к одному σφαίρας, но и к κὑκλου. Κὑκλον и σφαῖραν τὴν θείαν надобно, понимать в значении идеи, определяющей собою горизонт, в котором ум может созерцать предметы божественные. Идея умственного горизонта справедливо называется божественною; потому что заключающиеся в нём
