Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 6, 1879.pdf/324

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
319
ПАРМЕНИДЪ.

мое, и переиначивается. — Да. — А какъ вовсе не движимое-то, вовсе и не переиначивалось бы. — Конечно, нѣтъ. — Стало быть, одно не существующее, поколику движется, переиначивается, а поколику не движется, не переиначивается. — Конечно, нѣтъ. — Слѣдовательно, одно не существующее и переиначивается, и не переиначивается. — Явно. — Переиначивающемуся же не необходимо ли бывать отличнымъ отъ того, чѣмъ оно было прежде, и погибать для состоянія прежняго[1], а не переиначивающемуся — и не раждаться, и не погибать? B. — Необходимо. — И одно не существующее, будучи переиначиваемо, стало быть, раждается и погибаетъ, а не переиначиваемое, ни раждается, ни погибаетъ. Такимъ образомъ одно не существующее и раждается и погибаетъ, и не раждается и не погибаетъ. — Конечно, такъ.

Обратимся же опять къ началу, и посмотримъ, то же ли представится намъ, что̀ теперь, или другое. — Да, надобно. — И такъ, если одного нѣтъ[2], что̀ должно, говоримъ, по C. отношенію къ нему оказаться? — Да. — Но когда мы говоримъ это нѣтъ, то иное ли что означается имъ, какъ не отсутствіе сущности въ томъ, чему мы отказываемъ въ бытіи? — Не иное. — Такъ, полагая, что чего либо нѣтъ, полагаемъ ли мы нѣкоторымъ образомъ его небытіе и нѣкоторымъ — бытіе? Или это выраженіе нѣтъ означаетъ просто, что не существующее-то вовсе нигдѣ не есть, и никакъ не причастно сущности? — Да, совершенно просто. — Стало быть, не D. существующее не можетъ ни быть, ни какъ нибудь иначе пріобщаться сущности. — Конечно, нѣтъ. — Но раждаться и погибать иное ли что было, какъ не воспринимать сущность и не

    не можетъ отказаться отъ своей природы, или перемѣниться въ противное. Изъ всего этого ясно, что идея, ограниченная отрицательно, не имѣетъ никакого движенія, а потому покоится и какъ бы замкнута въ самой себѣ. Но прежде было доказано, что она также и движется; слѣдовательно, ей, по справедливости, надобно приписать какъ покой, такъ и движеніе.

  1. То есть, погибать въ своихъ прежнихъ свойствахъ.
  2. Теперь Парменидъ полагаетъ, что у одного совершенно отнято τὸ εἶναι. Въ такомъ случаѣ оно, очевидно, становится безконечнымъ.
Тот же текст в современной орфографии

мое, и переиначивается. — Да. — А как вовсе не движимое-то, вовсе и не переиначивалось бы. — Конечно, нет. — Стало быть, одно не существующее, поколику движется, переиначивается, а поколику не движется, не переиначивается. — Конечно, нет. — Следовательно, одно не существующее и переиначивается, и не переиначивается. — Явно. — Переиначивающемуся же не необходимо ли бывать отличным от того, чем оно было прежде, и погибать для состояния прежнего[1], а не переиначивающемуся — и не рождаться, и не погибать? B. — Необходимо. — И одно не существующее, будучи переиначиваемо, стало быть, рождается и погибает, а не переиначиваемое, ни рождается, ни погибает. Таким образом одно не существующее и рождается и погибает, и не рождается и не погибает. — Конечно, так.

Обратимся же опять к началу, и посмотрим, то же ли представится нам, что̀ теперь, или другое. — Да, надобно. — Итак, если одного нет[2], что̀ должно, говорим, по C. отношению к нему оказаться? — Да. — Но когда мы говорим это нет, то иное ли что означается им, как не отсутствие сущности в том, чему мы отказываем в бытии? — Не иное. — Так, полагая, что чего-либо нет, полагаем ли мы некоторым образом его небытие и некоторым — бытие? Или это выражение нет означает просто, что не существующее-то вовсе нигде не есть, и никак не причастно сущности? — Да, совершенно просто. — Стало быть, не D. существующее не может ни быть, ни как-нибудь иначе приобщаться сущности. — Конечно, нет. — Но рождаться и погибать иное ли что было, как не воспринимать сущность и не

——————

    не может отказаться от своей природы, или перемениться в противное. Из всего этого ясно, что идея, ограниченная отрицательно, не имеет никакого движения, а потому покоится и как бы замкнута в самой себе. Но прежде было доказано, что она также и движется; следовательно, ей, по справедливости, надобно приписать как покой, так и движение.

  1. То есть, погибать в своих прежних свойствах.
  2. Теперь Парменид полагает, что у одного совершенно отнято τὸ εἶναι. В таком случае оно, очевидно, становится бесконечным.