ти лучше ли тихо и медленно, или скоро и сильно? — Сильно и скоро, сказалъ онъ. — Вѣдь остроуміе, безъ сомнѣнія, есть нѣкоторая быстрота, а не тихость души? — Правда. — Слѣдовательно весьма хорошо замѣчать наставленія грамматиста, цитриста и всякаго другаго, какъ можно скорѣе, а не какъ можно тише. — Да. — Поэтому и въ душевной дѣятельности, и въ совѣщаніи достоинъ похвалы, думаю, не тотъ, кто совѣтуетъ и изобрѣтаетъ тихо, съ трудомъ, а тотъ, кто дѣлаетъ это легко и скоро. — B. Точно такъ, сказалъ онъ. — Значитъ, все, совершаемое скоро и быстро, какъ въ отношеніи къ душѣ, такъ и въ отношеніи къ тѣлу, кажется намъ, Хармидъ, гораздо лучше, чѣмъ то, что совершается медленно и тихо? — Должно быть, отвѣчалъ онъ. — А изъ этихъ словъ слѣдуетъ, что разсудительность нельзя назвать какою-то тихостію, и жизнь разсудительную — жизнію тихою, какъ скоро, будучи разсудительною, она C. должна быть хороша. Тутъ — одно изъ двухъ: тихія дѣла или никогда, или весьма рѣдко въ жизни выходятъ лучше скорыхъ и сильныхъ. Да если бы, другъ мой, тихихъ, достойныхъ похвалы, открылось и не менѣе, чѣмъ сильныхъ и скорыхъ: и тогда неразсудительно было бы дѣятельность болѣе тихую предпочитать дѣятельности скорой и сильной, въ ходьбѣ ли D. то, въ разговорѣ, или въ чемъ другомъ[1]; и тогда тихую жизнь не слѣдовало бы представлять себѣ разсудительнѣе нетихой; потому что разсудительность мы причислили къ дѣламъ хорошимъ, а скорое было бы не менѣе хорошо, какъ и тихое. — Твои слова, Сократъ, кажется, справедливы, сказалъ онъ.
Итакъ, размысли опять, Хармидъ, всмотрись въ самаго E. себя, подумай, какимъ дѣлаетъ тебя твоя разсудительность, и какова она, если такимъ тебя дѣлаетъ. Соединивъ въ умѣ
- ↑ Въ ходьбѣ ли то, въ разговорѣ, или въ чемъ другомъ; и тогда тихую жизнь... Это мѣсто я перевожу по тексту Штальбома: οὔτε ἐν βαδισμῷ οὔτε ἐν λέξει οὔτε ἄλλοθι ούδαμοῦ, ούδὲ ὁ ἡσύχιος βίος... Чтеніе у Гейндорфа, Шлейермахера и Беккера... οὐδὲ ἄλλοθι ούδαμοῦ ούδὲν ὁ ἡσύχιος βίος, очевидно не вѣрно; потому что ἄλλοθι ούδαμοῦ не можетъ быть оторвано отъ предъидущихъ словъ: οὔτε ἐν βαδισμῶ οὔτε ἐν λέξει; а слѣдующее ούδὲν явно есть ούδὲ и соотвѣтствуетъ высшему οόδὲ ταύτῃ σωφροσύνη ἂν ἐίη....
ти лучше ли тихо и медленно, или скоро и сильно? — Сильно и скоро, сказал он. — Ведь остроумие, без сомнения, есть некоторая быстрота, а не тихость души? — Правда. — Следовательно весьма хорошо замечать наставления грамматиста, цитриста и всякого другого, как можно скорее, а не как можно тише. — Да. — Поэтому и в душевной деятельности, и в совещании достоин похвалы, думаю, не тот, кто советует и изобретает тихо, с трудом, а тот, кто делает это легко и скоро. — B. Точно так, сказал он. — Значит, всё, совершаемое скоро и быстро, как в отношении к душе, так и в отношении к телу, кажется нам, Хармид, гораздо лучше, чем то, что совершается медленно и тихо? — Должно быть, отвечал он. — А из этих слов следует, что рассудительность нельзя назвать какою-то тихостию, и жизнь рассудительную — жизнью тихою, как скоро, будучи рассудительною, она C. должна быть хороша. Тут — одно из двух: тихие дела или никогда, или весьма редко в жизни выходят лучше скорых и сильных. Да если бы, друг мой, тихих, достойных похвалы, открылось и не менее, чем сильных и скорых: и тогда нерассудительно было бы деятельность более тихую предпочитать деятельности скорой и сильной, в ходьбе ли D. то, в разговоре, или в чём другом[1]; и тогда тихую жизнь не следовало бы представлять себе рассудительнее нетихой; потому что рассудительность мы причислили к делам хорошим, а скорое было бы не менее хорошо, как и тихое. — Твои слова, Сократ, кажется, справедливы, сказал он.
Итак, размысли опять, Хармид, всмотрись в самого E. себя, подумай, каким делает тебя твоя рассудительность, и какова она, если таким тебя делает. Соединив в уме
————————————
- ↑ В ходьбе ли то, в разговоре, или в чём другом; и тогда тихую жизнь... Это место я перевожу по тексту Штальбома: οὔτε ἐν βαδισμῷ οὔτε ἐν λέξει οὔτε ἄλλοθι ούδαμοῦ, ούδὲ ὁ ἡσύχιος βίος... Чтение у Гейндорфа, Шлейермахера и Беккера... οὐδὲ ἄλλοθι ούδαμοῦ ούδὲν ὁ ἡσύχιος βίος, очевидно не верно; потому что ἄλλοθι ούδαμοῦ не может быть оторвано от предыдущих слов: οὔτε ἐν βαδισμῶ οὔτε ἐν λέξει; а следующее ούδὲν явно есть ούδὲ и соответствует высшему οόδὲ ταύτῃ σωφροσύνη ἂν ἐίη....
