по племени; ибо такова, будьте увѣрены, воля божія. Я даже думаю, что въ городѣ не найти вамъ блага болѣе моего служенія богу; потому что цѣль моихъ прогулокъ есть не иная, какъ убѣжденіе молодыхъ людей и стариковъ — пещись не прежде и не столько о тѣлѣ, о деньгахъ и о чемъ-нибудь B. другомъ, сколько о душѣ, чтобы сдѣлать ее совершеннѣйшею. Я доказываю, что не изъ денегъ раждается добродѣтель, а изъ добродѣтели — деньги, равно какъ и всѣ другія частныя и общественныя для людей блага. Если, говоря это, я развращаю юношей, то слова мои конечно вредны: а кто сказалъ бы, что я учу не этому, а другому; тотъ не сказалъ бы ничего. Итакъ я отвѣчалъ бы: Аѳиняне! повѣрите вы Аниту, или не повѣрите, отпустите меня или нѣтъ, — но я буду поступать не иначе, хотя бы мнѣ пришлось умереть много разъ.C.
Не шумите, Аѳиняне; устойте въ томъ, о чемъ я васъ просилъ: то-есть, не шумомъ отвѣчать на мои слова, а вниманіемъ; потому что вниманіе, думаю, принесетъ вамъ пользу. Вотъ я намѣренъ сказать и нѣчто другое, при чемъ можетъ быть, вы поднимете крикъ: но отнюдь не дѣлайте этого. Знайте, что если вы лишите меня жизни, — меня, такого человѣка, какимъ я себя описываю; то повредите болѣе себѣ, чѣмъ мнѣ. Мнѣ не сдѣлаютъ вреда ни Мелитъ, ни Анитъ, D. да и не могутъ; потому что, кажется, не въ порядкѣ вещей, что бы человѣку лучшему вредилъ худшій. Положимъ, онъ лишитъ меня жизни, либо изгонитъ, либо обезчеститъ: но это — великое зло, только по его, или по чьему-нибудь мнѣнію, а по моему — не зло. Напротивъ, я почитаю гораздо большимъ зломъ дѣлать то, что онъ теперь дѣлаетъ, то-есть, намѣреваться безъ вины лишить человѣка жизни. По этому въ настоящія минуты, Аѳиняне, я защищаю вовсе не себя, какъ иной можетъ быть думаетъ, а васъ, чтобъ обвинивъ меня, вы не лишились даннаго вамъ богомъ дара. Да, если вы E. умертвите меня; то трудно будетъ вамъ найти другаго подобнаго мнѣ, котораго — хоть и смѣшно, а справедливо — богъ помѣ-
по племени; ибо такова, будьте уверены, воля божие. Я даже думаю, что в городе не найти вам блага более моего служения богу; потому что цель моих прогулок есть не иная, как убеждение молодых людей и стариков — пещись не прежде и не столько о теле, о деньгах и о чём-нибудь B. другом, сколько о душе, чтобы сделать ее совершеннейшею. Я доказываю, что не из денег рождается добродетель, а из добродетели — деньги, равно как и все другие частные и общественные для людей блага. Если, говоря это, я развращаю юношей, то слова мои конечно вредны: а кто сказал бы, что я учу не этому, а другому; тот не сказал бы ничего. Итак я отвечал бы: Афиняне! поверите вы Аниту, или не поверите, отпустите меня или нет, — но я буду поступать не иначе, хотя бы мне пришлось умереть много раз.C.
Не шумите, Афиняне; устойте в том, о чём я вас просил: то есть, не шумом отвечать на мои слова, а вниманием; потому что внимание, думаю, принесет вам пользу. Вот я намерен сказать и нечто другое, при чём может быть, вы поднимете крик: но отнюдь не делайте этого. Знайте, что если вы лишите меня жизни, — меня, такого человека, каким я себя описываю; то повредите более себе, чем мне. Мне не сделают вреда ни Мелит, ни Анит, D. да и не могут; потому что, кажется, не в порядке вещей, что бы человеку лучшему вредил худший. Положим, он лишит меня жизни, либо изгонит, либо обесчестит: но это — великое зло, только по его, или по чьему-нибудь мнению, а по-моему — не зло. Напротив, я почитаю гораздо большим злом делать то, что он теперь делает, то есть, намереваться без вины лишить человека жизни. Поэтому в настоящие минуты, Афиняне, я защищаю вовсе не себя, как иной может быть думает, а вас, чтоб обвинив меня, вы не лишились данного вам богом дара. Да, если вы E. умертвите меня; то трудно будет вам найти другого подобного мне, которого — хоть и смешно, а справедливо — бог поме-
