не могли однакожъ дойти до той степени безстыдства, чтобы C. представить свидѣтеля, будто я получалъ какую-нибудь плату, или требовалъ ея. Да впрочемъ съ моей стороны, — достаточное, кажется, свидѣтельство истины и самая бѣдность.
Можетъ быть покажется страннымъ, что частно я даю совѣты, ходя изъ мѣста въ мѣсто, и беру на себя многое, а публично не осмѣливаюсь войти въ ваше собраніе и совѣтовать городу. Причину этого вы уже слышали отъ меня много разъ: я часто говаривалъ, что во мнѣ бываетъ нѣчто D. божественное и геніальное, надъ чѣмъ Мелитъ смѣялся и въ доносѣ. Между тѣмъ я съ самаго дѣтства слышу въ себѣ какой-то голосъ, который, въ минуту проявленія, всегда отклоняетъ меня отъ того, что думалось мнѣ сдѣлать, а побуждать — никогда не побуждаетъ[1]. Онъ-то возбранялъ мнѣ заниматься политическими дѣлами и, кажется, поступалъ прекрасно; ибо знайте, Аѳиняне, что если бы я задолго рѣшился вступить въ отправленіе общественныхъ должностей, то давно бы уже погибъ и не принесъ бы никакой пользы ни вамъ, ни себѣ. И не гнѣвайтесь на меня за истину: нѣтъ E. человѣка, который спасся бы, противясь сознательно — вамъ ли то, или какому-нибудь другому народному собранію, и поставляя преграды несправедливости и преступленіямъ въ городѣ. Ему необходимо сражаться за правду, и если онъ 32.
- ↑ Во всѣхъ мѣстахъ Платоновыхъ разговоровъ, гдѣ упоминается о Сократовомъ геніѣ, этотъ геній представляется дѣятелемъ только отвращающимъ отъ извѣстнаго поступка, а не побуждающимъ къ чему-нибудь. (См. Phædr. 242. C. Theæt. 151. A. Alcib. 1. 103. A. 124. C. Theag. 128. D. et alib.). Напротивъ Ксенофонтъ свидѣтельствуетъ, будто онъ внушалъ Сократу и то, что должно дѣлать, и то, чего не должно. (Xenoph. Mem. I. 1. 4. IV. 8. 1.). Это кажущееся противорѣчіе объясняется весьма легко. Нѣтъ сомнѣнія, что Сократъ приписывалъ своему генію силу располагать къ исполненію должностей отрицательныхъ, тѣмъ болѣе, что онѣ гораздо яснѣе входятъ въ сознаніе. Но такъ какъ предписаніе не дѣлать чего-нибудь есть ограниченіе не къ бездѣйствію, а къ поступку противуположному, то исполненіе противуположнаго поступка Ксенофонтъ и принялъ за внушеніе положительное. По ученію же Сократа о геніѣ, дѣйствіе положительное есть только слѣдствіе исполненія должности отрицательной. Напримѣръ въ Эвтидемѣ p. 272. E. изъ предписанія не уходить, само собою вытекаетъ заключеніе, что надобно остаться на мѣстѣ.
не могли однакож дойти до той степени бесстыдства, чтобы C. представить свидетеля, будто я получал какую-нибудь плату, или требовал её. Да впрочем с моей стороны, — достаточное, кажется, свидетельство истины и самая бедность.
Может быть покажется странным, что частно я даю советы, ходя из места в место, и беру на себя многое, а публично не осмеливаюсь войти в ваше собрание и советовать городу. Причину этого вы уже слышали от меня много раз: я часто говаривал, что во мне бывает нечто D. божественное и гениальное, над чем Мелит смеялся и в доносе. Между тем я с самого детства слышу в себе какой-то голос, который, в минуту проявления, всегда отклоняет меня от того, что думалось мне сделать, а побуждать — никогда не побуждает[1]. Он-то возбранял мне заниматься политическими делами и, кажется, поступал прекрасно; ибо знайте, Афиняне, что если бы я задолго решился вступить в отправление общественных должностей, то давно бы уже погиб и не принес бы никакой пользы ни вам, ни себе. И не гневайтесь на меня за истину: нет E. человека, который спасся бы, противясь сознательно — вам ли то, или какому-нибудь другому народному собранию, и поставляя преграды несправедливости и преступлениям в городе. Ему необходимо сражаться за правду, и если он 32.
————————————
- ↑ Во всех местах Платоновых разговоров, где упоминается о Сократовом гении, этот гений представляется деятелем только отвращающим от известного поступка, а не побуждающим к чему-нибудь. (См. Phædr. 242. C. Theæt. 151. A. Alcib. 1. 103. A. 124. C. Theag. 128. D. et alib.). Напротив Ксенофонт свидетельствует, будто он внушал Сократу и то, что должно делать, и то, чего не должно. (Xenoph. Mem. I. 1. 4. IV. 8. 1.). Это кажущееся противоречие объясняется весьма легко. Нет сомнения, что Сократ приписывал своему гению силу располагать к исполнению должностей отрицательных, тем более, что они гораздо яснее входят в сознание. Но так как предписание не делать чего-нибудь есть ограничение не к бездействию, а к поступку противоположному, то исполнение противоположного поступка Ксенофонт и принял за внушение положительное. По учению же Сократа о гении, действие положительное есть только следствие исполнения должности отрицательной. Например в Эвтидеме p. 272. E. из предписания не уходить, само собою вытекает заключение, что надобно остаться на месте.
