природѣ истинная философія, какъ видно, недоступна. — Мнѣ кажется, нѣтъ. — Что же? человѣкъ благонравный, не любостяжательный, не низкій, не безстыдный можетъ ли быть задорчивымъ или несправедливымъ? — Нѣтъ. — Поэтому, разсматривая душу — философскую и нефилософскую — ты тотчасъ же, съ юныхъ ея лѣтъ начнешь наблюдать, справедлива ли она и кротка, или необщительна и дика. — Конечно. — Да и C. того, я думаю, не оставишь безъ вниманія. — Чего? — Способна ли она къ ученію, или неспособна. Развѣ ты надѣешься, что кто-нибудь иногда можетъ достаточно полюбить то, что дѣлая, дѣлаетъ съ ропотомъ и съ едва замѣтнымъ успѣхомъ? — Не можетъ быть. — Что же? если онъ такъ забывчивъ, что не въ состояніи удержать то, чему учится, — возможно ли ему не быть безъ познаній? — Какъ возможно? — А трудясь безъ успѣха, — какъ ты думаешь? — не будетъ ли онъ, наконецъ, принужденъ ненавидѣть и себя самого, и такую работу? — D. Какъ не будетъ? — Итакъ, душу забывчивую мы не отнесемъ къ числу душъ достаточно философскихъ, и потребуемъ, чтобы она была памятлива. — Безъ сомнѣнія. — Но существо-то съ природою негармоническою и необразованною къ иному ли чему, скажемъ, будетъ влечься, какъ не къ немѣрности? — Къ чему же еще? — А истину немѣрности ли почитаешь ты сродною, или мѣрности[1]? — Мѣрности. — Слѣдовательно, мы будемъ искать, между прочимъ, разсудка по природѣ мѣрнаго и пріятнаго, который къ идеѣ каждаго сущаго E. легко ведется естественнымъ своимъ расположеніемъ. — Какъ не будемъ? — Такъ что же? не показалось ли, можетъ быть, тебѣ, что въ душѣ, имѣющей быть достаточно и совершенно причастною сущему, мы разсмотрѣли свойства не необходи-
- ↑ Значеніе мѣрности Платонъ яснѣе описываетъ въ Филебѣ: τὸ περὶ μέτρον καὶ τὸ μέτριον καὶ καίριον καὶ πάνθ᾽ ὁπόσα τοιαῦτα χρὴ νομίζειν τὴν αἴδιον ἡρῆσθαι φύσιν. Этими словами выражаетъ онъ идею безусловнаго блага, сколько можетъ постигать ее человѣческій умъ и прилагать къ упорядоченію человѣческой жизни. Отсюда ἐμμέτρως ζῆν — значитъ сообразовать свою жизнь съ идеею высочайшаго блага.
природе истинная философия, как видно, недоступна. — Мне кажется, нет. — Что же? человек благонравный, не любостяжательный, не низкий, не бесстыдный может ли быть задорчивым или несправедливым? — Нет. — Поэтому, рассматривая душу — философскую и нефилософскую — ты тотчас же, с юных её лет начнешь наблюдать, справедлива ли она и кротка, или необщительна и дика. — Конечно. — Да и C. того, я думаю, не оставишь без внимания. — Чего? — Способна ли она к учению, или неспособна. Разве ты надеешься, что кто-нибудь иногда может достаточно полюбить то, что делая, делает с ропотом и с едва заметным успехом? — Не может быть. — Что же? если он так забывчив, что не в состоянии удержать то, чему учится, — возможно ли ему не быть без познаний? — Как возможно? — А трудясь без успеха, — как ты думаешь? — не будет ли он, наконец, принужден ненавидеть и себя самого, и такую работу? — D. Как не будет? — Итак, душу забывчивую мы не отнесем к числу душ достаточно философских, и потребуем, чтобы она была памятлива. — Без сомнения. — Но существо-то с природою негармоническою и необразованною к иному ли чему, скажем, будет влечься, как не к немерности? — К чему же еще? — А истину немерности ли почитаешь ты сродною, или мерности[1]? — Мерности. — Следовательно, мы будем искать, между прочим, рассудка по природе мерного и приятного, который к идее каждого сущего E. легко ведется естественным своим расположением. — Как не будем? — Так что же? не показалось ли, может быть, тебе, что в душе, имеющей быть достаточно и совершенно причастною сущему, мы рассмотрели свойства не необходи-
————————————
- ↑ Значение мерности Платон яснее описывает в Филебе: τὸ περὶ μέτρον καὶ τὸ μέτριον καὶ καίριον καὶ πάνθ᾽ ὁπόσα τοιαῦτα χρὴ νομίζειν τὴν αἴδιον ἡρῆσθαι φύσιν. Этими словами выражает он идею безусловного блага, сколько может постигать ее человеческий ум и прилагать к упорядочению человеческой жизни. Отсюда ἐμμέτρως ζῆν — значит сообразовать свою жизнь с идеею высочайшего блага.
