Что она выраждается изъ димократической, — это почти очевидно. — Очевидно. — Не такъ же ли какъ-то тираннія происходитъ изъ димократіи, какъ димократія изъ олигархіи? — Какъ, B. то-есть? — Тамъ предполагалось нѣкоторое благо, сказалъ я, и благомъ, на которомъ основалась олигархія, было чрезвычайное богатство. Не такъ ли? — Такъ. — И вотъ ненасытимая жажда богатства и нерадѣніе о прочемъ чрезъ барышничество погубили олигархію. — Правда, сказалъ онъ. — Не опредѣляетъ ли блага и димократія, и не ненасытимое ли также жажданіе его разрушаетъ эту форму правленія? — Какое же, говоришь, опредѣляетъ она благо? — Свободу, отвѣчалъ я; ибо въ димократическомъ-то городѣ ты услышишь, что она — дѣло C. превосходнѣйшее, и что только въ этомъ одномъ городѣ сто́итъ жить тому, кто по природѣ свободенъ. — Да, дѣйствительно говорятъ, сказалъ онъ; и это повторяется часто. — Такъ не справедливо ли, прибавилъ я, что ненасытимая жажда сего блага и нерадѣніе о прочемъ, какъ я сейчасъ же сказалъ, измѣняютъ это правленіе и готовятъ ему потребность въ тиранніи? — Какимъ образомъ? спросилъ онъ. — Когда димократическій городъ, горя жаждою свободы, попадается въ руки дурныхъ виночерпіевъ и, наливаемый свободою, безъ мѣры, упивается ею слишкомъ очищенною, безъ надлежащей D. примѣси; тогда онъ наказываетъ, думаю, этихъ правителей, — (кромѣ тѣхъ только, которые были не очень кротки и не давали большой свободы), обвиняя ихъ, какъ преступниковъ и олигарховъ[1]. — Да, это бываетъ, сказалъ онъ. — А тѣхъ-то, примолвилъ я, которые были послушны правителямъ, онъ преслѣ-
- ↑ Цицеронъ (de Republ. I, c. 43, p. 108, ed. Mai. Stuttg.) переводитъ это такъ: Cum enim inexplebiles populi fauces exaruerunt libertatis siti, malisque usus ille ministris, non modice temperatam, sed nimis meracem libertatem sitiens hauserit, tum magistratus et principes, nisi valde lenes et remissi sint et largo sibi libertatem ministrent, insequitur, insimulat, arguit; præpotentes, reges, tyrannos vocat. Съ этимъ мѣстомъ Астъ кстати сравниваетъ слова Ливія (XXXIX, с. 26): ex diutina siti nimis avide meram haurientes libertatem. Разсматриваемую мысль Платона отчасти приводитъ и Атеней (XI, с. 112 extr.) и порицаетъ философа, что аѳинскихъ правителей сравнилъ онъ съ плохими виночерпіями.
Что она вырождается из димократической, — это почти очевидно. — Очевидно. — Не так же ли как-то тирания происходит из димократии, как димократия из олигархии? — Как, B. то есть? — Там предполагалось некоторое благо, сказал я, и благом, на котором основалась олигархия, было чрезвычайное богатство. Не так ли? — Так. — И вот ненасытимая жажда богатства и нерадение о прочем чрез барышничество погубили олигархию. — Правда, сказал он. — Не определяет ли блага и димократия, и не ненасытимое ли также жаждание его разрушает эту форму правления? — Какое же, говоришь, определяет она благо? — Свободу, отвечал я; ибо в димократическом-то городе ты услышишь, что она — дело C. превосходнейшее, и что только в этом одном городе сто́ит жить тому, кто по природе свободен. — Да, действительно говорят, сказал он; и это повторяется часто. — Так не справедливо ли, прибавил я, что ненасытимая жажда сего блага и нерадение о прочем, как я сейчас же сказал, изменяют это правление и готовят ему потребность в тирании? — Каким образом? спросил он. — Когда димократический город, горя жаждою свободы, попадается в руки дурных виночерпиев и, наливаемый свободою, без меры, упивается ею слишком очищенною, без надлежащей D. примеси; тогда он наказывает, думаю, этих правителей, — (кроме тех только, которые были не очень кротки и не давали большой свободы), обвиняя их, как преступников и олигархов[1]. — Да, это бывает, сказал он. — А тех-то, примолвил я, которые были послушны правителям, он пресле-
————————————
- ↑ Цицерон (de Republ. I, c. 43, p. 108, ed. Mai. Stuttg.) переводит это так: Cum enim inexplebiles populi fauces exaruerunt libertatis siti, malisque usus ille ministris, non modice temperatam, sed nimis meracem libertatem sitiens hauserit, tum magistratus et principes, nisi valde lenes et remissi sint et largo sibi libertatem ministrent, insequitur, insimulat, arguit; præpotentes, reges, tyrannos vocat. С этим местом Аст кстати сравнивает слова Ливия (XXXIX, с. 26): ex diutina siti nimis avide meram haurientes libertatem. Рассматриваемую мысль Платона отчасти приводит и Атеней (XI, с. 112 extr.) и порицает философа, что афинских правителей сравнил он с плохими виночерпиями.
