Аристогитона и дружба Армодія[1], получивъ силу, уничтожили власть ихъ. Итакъ, гдѣ принято, что постыдно оказывать ласки любящимъ, тамъ это произошло отъ худаго качества законодателей, отъ притязательности правителей и отъ слабости подвластныхъ: а гдѣ думаютъ просто, что это D. хорошо, тамъ такое правило бездѣйствіемъ своей души допустили законодатели. Здѣсь законъ въ этомъ отношеніи гораздо лучше: но его, какъ я сказалъ, нелегко понимать. Здѣсь господствуетъ[2] мысль, что лучше любить, какъ говорятъ, открыто, чѣмъ тайно, и любить особенно самыхъ благородныхъ и добрыхъ, хотя бы они были и не такъ красивы, какъ другіе, — тѣмъ болѣе, что любящій поддерживается удивительнымъ отъ всѣхъ ободреніемъ, какъ будто бы дѣлаетъ не что-нибудь постыдное; такъ что, если поймалъ, это кажется E. хорошимъ, а не поймалъ — постыднымъ. Да и законъ далъ любящему право стараться ловить и хвалиться совершеніемъ чудныхъ своихъ дѣлъ. А кто осмѣлился бы дѣйствовать, преслѣдуя что-нибудь другое, и совершать иное, кромѣ этого; тотъ навлекъ бы на свою философію великое негодованіе[3]. Вѣдь еслибы, 183. съ намѣреніемъ получить деньги отъ кого-нибудь, или правительственную власть, или иную силу, захотѣлъ онъ дѣлать то, что дѣлаютъ любители въ отношеніи къ своимъ любимцамъ, — а любители разливаются въ упрашиваніяхъ и умаливаніяхъ, даютъ клятвы, лежатъ у дверей, рѣшаются на такую рабскую службу, какой не несетъ ни одинъ рабъ; — то
- ↑ Объ этомъ событіи см. Meurs.in Pisistrato с. XIII et Hipparch. p. 229.
- ↑ Здѣсь господствуетъ мысль, ᾽ενθυμητέντι. Начавъ эту перикопу причастіемъ, Павзаній такъ увлекся множествомъ представившихся ему вводныхъ мыслей, что какбы вовсе забылъ о главномъ предметѣ своей рѣчи и даже потерялъ изъ виду грамматическій смыслъ начатаго имъ предложенія. За упущенную здѣсь нить хватается онъ снова почти чрезъ цѣлую страницу, p. 183 с.: ταυτῃ μὲν οὖν οἰηθείη ἄν τις πάγκαλον νομίζεσθαι κ. τ. λ. Но тому причастію ἐνθυμητέντι напрасно стали бы мы здѣсь искать чего-нибудь соотвѣтствующаго.
- ↑ Тотъ навлекъ бы на свою философію великое негодованіе. Подъ именемъ философіи Павзаній разумѣетъ извѣстный тонъ практической жизни, поддерживаемый уваженіемъ человѣка къ собственной личности. Такой философіи противуполагаетъ онъ ниже ласкательство, умаливаніе, лежаніе при дверяхъ и проч.
Аристогитона и дружба Армодия[1], получив силу, уничтожили власть их. Итак, где принято, что постыдно оказывать ласки любящим, там это произошло от худого качества законодателей, от притязательности правителей и от слабости подвластных: а где думают просто, что это D. хорошо, там такое правило бездействием своей души допустили законодатели. Здесь закон в этом отношении гораздо лучше: но его, как я сказал, нелегко понимать. Здесь господствует[2] мысль, что лучше любить, как говорят, открыто, чем тайно, и любить особенно самых благородных и добрых, хотя бы они были и не так красивы, как другие, — тем более, что любящий поддерживается удивительным от всех ободрением, как будто бы делает не что-нибудь постыдное; так что, если поймал, это кажется E. хорошим, а не поймал — постыдным. Да и закон дал любящему право стараться ловить и хвалиться совершением чудных своих дел. А кто осмелился бы действовать, преследуя что-нибудь другое, и совершать иное, кроме этого; тот навлек бы на свою философию великое негодование[3]. Ведь если бы, 183. с намерением получить деньги от кого-нибудь, или правительственную власть, или иную силу, захотел он делать то, что делают любители в отношении к своим любимцам, — а любители разливаются в упрашиваниях и умаливаниях, дают клятвы, лежат у дверей, решаются на такую рабскую службу, какой не несет ни один раб; — то
————————————
- ↑ Об этом событии см. Meurs.in Pisistrato с. XIII et Hipparch. p. 229.
- ↑ Здесь господствует мысль, ᾽ενθυμητέντι. Начав эту перикопу причастием, Павзаний так увлекся множеством представившихся ему вводных мыслей, что как бы вовсе забыл о главном предмете своей речи и даже потерял из виду грамматический смысл начатого им предложения. За упущенную здесь нить хватается он снова почти чрез целую страницу, p. 183 с.: ταυτῃ μὲν οὖν οἰηθείη ἄν τις πάγκαλον νομίζεσθαι κ. τ. λ. Но тому причастью ἐνθυμητέντι напрасно стали бы мы здесь искать чего-нибудь соответствующего.
- ↑ Тот навлек бы на свою философию великое негодование. Под именем философии Павзаний разумеет известный тон практической жизни, поддерживаемый уважением человека к собственной личности. Такой философии противуполагает он ниже ласкательство, умаливание, лежание при дверях и проч.
