тожеству съ справедливымъ, такъ какъ одному изъ нихъ нисколько не больше свойственно бытіе, чѣмъ другому?
Теэт. Какъ же.
Ин. Такимъ же образомъ будемъ говорить и о прочемъ, если только природа отличнаго оказалась принадлежащею къ вещамъ существующимъ; ибо, когда она существуетъ, — необходимо полагать, что не меньше чего бы то ни было существуютъ и ея части.
Теэт. Какъ не полагать.
Ин. Поэтому, какъ видно, противоположность природы, свойственной части отличнаго, и природы существующаго, B. поколику онѣ поставляются одна противъ другой, ничѣмъ не меньше, можно сказать, есть сущность самого существующаго, означающая не противоположное ему, а только въ нѣкоторой степени различное отъ него.
Теэт. Весьма ясно.
Ин. Такъ чѣмъ же назовемъ ее?
Теэт. Явно, что не существующимъ: она — то самое, чего искали мы, ради софиста.
Ин. Такъ дѣйствительно ли не уступаетъ она въ сущности, какъ ты полагалъ, ничему существующему, и надобно уже смѣло говорить, что не существующее несомнѣнно имѣетъ свою природу? Какъ великое было велико и прекрасное C. было прекрасно, а не великое не велико и не прекрасное не прекрасно: такъ ли и не существующее, потому же, было и есть не существующее, въ значеніи одного численнаго вида изъ многихъ существующихъ? Или въ отношеніи къ нему, Теэтетъ, питаемъ мы еще нѣкоторое недовѣріе?
Теэт. Никакого.
Ин. Знай же, что недовѣріе къ Пармениду мы простерли далѣе, чѣмъ допускалъ его отказъ.
Теэт. Что это?
Ин. Въ своихъ изслѣдованіяхъ простираясь впередъ, мы доказали ему болѣе, и зашли далѣе той точки, на которой онъ отказался продолжать свои изслѣдованія.
тожеству со справедливым, так как одному из них нисколько не больше свойственно бытие, чем другому?
Теэт. Как же.
Ин. Таким же образом будем говорить и о прочем, если только природа отличного оказалась принадлежащею к вещам существующим; ибо, когда она существует, — необходимо полагать, что не меньше чего бы то ни было существуют и её части.
Теэт. Как не полагать.
Ин. Поэтому, как видно, противоположность природы, свойственной части отличного, и природы существующего, B. поколику они поставляются одна против другой, ничем не меньше, можно сказать, есть сущность самого существующего, означающая не противоположное ему, а только в некоторой степени различное от него.
Теэт. Весьма ясно.
Ин. Так чем же назовем ее?
Теэт. Явно, что не существующим: она — то самое, чего искали мы, ради софиста.
Ин. Так действительно ли не уступает она в сущности, как ты полагал, ничему существующему, и надобно уже смело говорить, что не существующее несомненно имеет свою природу? Как великое было велико и прекрасное C. было прекрасно, а не великое не велико и не прекрасное не прекрасно: так ли и не существующее, потому же, было и есть не существующее, в значении одного численного вида из многих существующих? Или в отношении к нему, Теэтет, питаем мы еще некоторое недоверие?
Теэт. Никакого.
Ин. Знай же, что недоверие к Пармениду мы простерли далее, чем допускал его отказ.
Теэт. Что это?
Ин. В своих исследованиях простираясь вперед, мы доказали ему более, и зашли далее той точки, на которой он отказался продолжать свои исследования.
