Фил. Да и твой умъ, Сократъ, — не добро, ибо подлежитъ тому же обвиненію.
Сокр. Мой-то — можетъ быть, Филебъ; потому что этотъ-то, думаю, не истинный и вмѣстѣ не божественный[1], а какъ бы иной. Я не домогаюсь побѣдныхъ знаковъ въ пользу ума, дѣйствующаго въ общей жизни[2]; надобно смотрѣть и изслѣдовать, съ чѣмъ должны мы имѣть дѣло, поставляя его D. на второмъ мѣстѣ. Можетъ быть, ища причины этой общей жизни, одинъ изъ насъ сталъ бы причиною ея признавать умъ, другой — удовольствіе; и хотя такимъ образомъ никоторая изъ этихъ обѣихъ не была бы добро, однакожъ тѣмъ не менѣе можно предполагать либо то, либо это въ значеніи причины. Но я готовъ еще болѣе спорить съ Филебомъ относительно того, что въ этой смѣшанной жизни, — какъ ни понималъ бы ее тотъ, кому представляется она жизнію, стоющею избранія и добромъ, — сроднѣе и подобнѣе добру E. не удовольствіе, а умъ. Поэтому справедливо можно сказать, что удовольствію не принадлежитъ въ жизни ни первое, ни даже[3] второе мѣсто; да оно далеко и отъ третьяго, если теперь надобно сколько нибудь вѣрить моему смыслу.
- ↑ Здѣсь, очевидно, отличается умъ человѣческій отъ ума божественнаго, и полагается, что послѣдній безконечно превосходнѣе перваго, такъ какъ онъ совершенъ и безусловенъ, и для обладанія высочайшимъ блаженствомъ не желаетъ ничего внѣ себя. Эту мысль имѣлъ въ виду Плотинъ Libr. VII Ennead. VI, p. 1311 sqq., ed. Creuzer.
- ↑ Κοινὸς βίος есть не что иное, какъ жизнь смѣшанная — μικτός, или обыденная, въ которой удовольствіе смѣшивается съ разумностію, и притомъ такъ, что перевѣсъ бываетъ либо на той, либо на другой сторонѣ, и чрезъ то обнаруживается или больше, или меньше близости къ благу самому въ себѣ. Такимъ образомъ общая жизнь стоитъ у Сократа, по видимому, на второмъ мѣстѣ, поколику, то есть, въ ней соединяются вторичныя причины человѣческаго счастія.
- ↑ Ни даже второе мѣсто, οὐδ᾽ αὖ τῶν δευτερείων; этимъ οὐδ᾽ αὖ послѣ οὔτε выражается усиленіе во второмъ членѣ рѣчи, сравнительно съ тѣмъ, что сказано въ первомъ. Подобное употребленіе οὐδ᾽ αὖ см. Legg. VIII, p.840 A: οὔτε τινὸς πώποτε γυναικὸς ἥψατο οὐδ᾽ αὖ παιδός. De Rep. IV, p. 426 B: οὔτε φάρμακα, οὔτε καύσεις, οὔτε τομαί, οὐδ᾽ αὖ ἑπῳδάι. Впрочемъ, въ этомъ случаѣ, вмѣсто οὐδ᾽ αὖ, иногда употребляется οὐδέ γε. De Rep. X, p. 608. B.
Фил. Да и твой ум, Сократ, — не добро, ибо подлежит тому же обвинению.
Сокр. Мой-то — может быть, Филеб; потому что этот-то, думаю, не истинный и вместе не божественный[1], а как бы иной. Я не домогаюсь победных знаков в пользу ума, действующего в общей жизни[2]; надобно смотреть и исследовать, с чем должны мы иметь дело, поставляя его D. на втором месте. Может быть, ища причины этой общей жизни, один из нас стал бы причиною её признавать ум, другой — удовольствие; и хотя таким образом никоторая из этих обеих не была бы добро, однакож тем не менее можно предполагать либо то, либо это в значении причины. Но я готов еще более спорить с Филебом относительно того, что в этой смешанной жизни, — как ни понимал бы ее тот, кому представляется она жизнью, стоющею избрания и добром, — сроднее и подобнее добру E. не удовольствие, а ум. Поэтому справедливо можно сказать, что удовольствию не принадлежит в жизни ни первое, ни даже[3] второе место; да оно далеко и от третьего, если теперь надобно сколько-нибудь верить моему смыслу.
——————
- ↑ Здесь, очевидно, отличается ум человеческий от ума божественного, и полагается, что последний бесконечно превосходнее первого, так как он совершен и безусловен, и для обладания высочайшим блаженством не желает ничего вне себя. Эту мысль имел в виду Плотин Libr. VII Ennead. VI, p. 1311 sqq., ed. Creuzer.
- ↑ Κοινὸς βίος есть не что иное, как жизнь смешанная — μικτός, или обыденная, в которой удовольствие смешивается с разумностью, и притом так, что перевес бывает либо на той, либо на другой стороне, и чрез то обнаруживается или больше, или меньше близости к благу самому в себе. Таким образом общая жизнь стоит у Сократа, по-видимому, на втором месте, поколику, то есть, в ней соединяются вторичные причины человеческого счастья.
- ↑ Ни даже второе место, οὐδ᾽ αὖ τῶν δευτερείων; этим οὐδ᾽ αὖ после οὔτε выражается усиление во втором члене речи, сравнительно с тем, что сказано в первом. Подобное употребление οὐδ᾽ αὖ см. Legg. VIII, p.840 A: οὔτε τινὸς πώποτε γυναικὸς ἥψατο οὐδ᾽ αὖ παιδός. De Rep. IV, p. 426 B: οὔτε φάρμακα, οὔτε καύσεις, οὔτε τομαί, οὐδ᾽ αὖ ἑπῳδάι. Впрочем, в этом случае, вместо οὐδ᾽ αὖ, иногда употребляется οὐδέ γε. De Rep. X, p. 608. B.
