тырехъ родовъ, изъ которыхъ былъ у насъ одинъ этотъ. Такъ вотъ ты и имѣешь уже нашъ отвѣтъ.
Прот. И весьма удовлетворительный; хотя ты какъ будто подкрался съ своимъ отвѣтомъ.
Сокр. Шутка, Протархъ, иногда бываетъ отдыхомъ послѣ дѣла серьезнаго.
Прот. Прекрасно сказано.
31.Сокр. И такъ умъ-то, другъ мой, къ какому бы роду онъ ни относился, и какую бы силу ни имѣлъ, проясненъ у насъ теперь почти надлежащимъ образомъ.
Прот. Безъ сомнѣнія.
Сокр. А прежде обрисовался предъ нами также и родъ удовольствія.
Прот. И очень.
Сокр. Вспомнимъ же относительно обоихъ и то, что умъ былъ сроденъ съ причиною и почти того же съ нею рода; а удовольствіе — само безпредѣльно и относится къ такому роду, который въ себѣ и отъ себя не имѣетъ и никогда не будетъ имѣть ни начала, ни средины, ни конца.
B.Прот. Вспомнимъ; какъ не вспомнить!
Сокр. Потомъ намъ надобно разсмотрѣть[1], въ чемъ есть каждый изъ обоихъ родовъ, и чрезъ какое состояніе происходятъ они, когда происходятъ, — и разсмотрѣть сперва удовольствіе, ибо какъ родъ его мы испытывали прежде, такъ прежде же разсмотримъ и это. Но испытать скорбь отдѣльно отъ удовольствія намъ достаточно нельзя.
Прот. Да, если этимъ путемъ должно идти, то этимъ и пойдемъ.
- ↑ Сократъ приступаетъ теперь къ рѣшенію вопроса о томъ, въ какой сторонѣ человѣческой природы имѣютъ свою опору, или какъ бы свой пріютъ, удовольствіе и разумность: въ душѣ ли, то есть, живутъ они, или въ тѣлѣ, или въ томъ и другомъ. Говорится также о состояніи души и тѣла, въ которомъ находится человѣкъ, подчиняясь дѣйствію удовольствія и разумности. Отсюда видно, въ какомъ смыслѣ принимаетъ Платонъ слово πάθος: это есть страдательное состояніе души относительно къ дѣятельности того или другаго агента.
тырех родов, из которых был у нас один этот. Так вот ты и имеешь уже наш ответ.
Прот. И весьма удовлетворительный; хотя ты как будто подкрался со своим ответом.
Сокр. Шутка, Протарх, иногда бывает отдыхом после дела серьезного.
Прот. Прекрасно сказано.
31.Сокр. Итак ум-то, друг мой, к какому бы роду он ни относился, и какую бы силу ни имел, прояснен у нас теперь почти надлежащим образом.
Прот. Без сомнения.
Сокр. А прежде обрисовался пред нами также и род удовольствия.
Прот. И очень.
Сокр. Вспомним же относительно обоих и то, что ум был сроден с причиною и почти того же с нею рода; а удовольствие — само беспредельно и относится к такому роду, который в себе и от себя не имеет и никогда не будет иметь ни начала, ни средины, ни конца.
B.Прот. Вспомним; как не вспомнить!
Сокр. Потом нам надобно рассмотреть[1], в чём есть каждый из обоих родов, и чрез какое состояние происходят они, когда происходят, — и рассмотреть сперва удовольствие, ибо как род его мы испытывали прежде, так прежде же рассмотрим и это. Но испытать скорбь отдельно от удовольствия нам достаточно нельзя.
Прот. Да, если этим путем должно идти, то этим и пойдем.
——————
- ↑ Сократ приступает теперь к решению вопроса о том, в какой стороне человеческой природы имеют свою опору, или как бы свой приют, удовольствие и разумность: в душе ли, то есть, живут они, или в теле, или в том и другом. Говорится также о состоянии души и тела, в котором находится человек, подчиняясь действию удовольствия и разумности. Отсюда видно, в каком смысле принимает Платон слово πάθος: это есть страдательное состояние души относительно к деятельности того или другого агента.
