сундукѣ и о чемъ-то распоряжалась съ дѣвушкой, разбирая кучи разноцвѣтныхъ платьевъ, разложенныхъ на спинкахъ стульевъ и на полу.
— Ахъ! — вскрикнула она, увидавъ его и вся просіявъ отъ радости. — Какъ ты, какъ же вы (до этого послѣдняго дня она говорила ему то «ты» то «вы»)? Вотъ не ждала! А я разбираю мои дѣвичьи платья, кому какое.....
— А! это очень хорошо! — сказалъ онъ, мрачно глядя на дѣвушку.
— Уйди, Дуняша, я позову тогда, — сказала Кити. — Что̀ съ тобой? — спросила она, рѣшительно говоря ему «ты», какъ только дѣвушка вышла. Она замѣтила его странное лицо, взволнованное и мрачное, и на нее нашелъ страхъ.
— Кити! я мучаюсь. Я не могу одинъ мучиться, — сказалъ онъ съ отчаяніемъ въ голосѣ, останавливаясь предъ ней и умоляюще глядя ей въ глаза. Онъ уже видѣлъ по ея любящему правдивому лицу, что ничего не можетъ выйти изъ того, что̀ онъ намѣренъ былъ сказать, но ему все-таки нужно было, чтобъ она сама разувѣрила его. — Я пріѣхалъ сказать, что еще время не ушло. Это все можно уничтожить и поправить.
— Что̀? Я ничего не понимаю. Что̀ съ тобой?
— То, что я тысячу разъ говорилъ и не могу не думать..... то, что я не сто̀ю тебя. Ты не могла согласиться выдти за меня замужъ. Ты подумай. Ты ошиблась. Ты подумай хорошенько. Ты не можешь любить меня..... Если..... лучше скажи, — говорилъ онъ, не глядя на нее. — Я буду несчастливъ. Пускай всѣ говорятъ, что̀ хотятъ; все лучше, чѣмъ несчастье..... Все лучше теперь, пока есть время.....
— Я не понимаю, — испуганно отвѣчала она, — то-есть что ты хочешь отказаться..... что не надо?
— Да, если ты не любишь меня.
