остаться: ему нужно было узнать, что за человѣкъ былъ тотъ, кого она любила.
Есть люди, которые, встрѣчая своего счастливаго въ чемъ бы то ни было соперника, готовы сейчасъ же отвернуться отъ всего хорошаго, что есть въ немъ, и видѣть въ немъ одно дурное; есть люди, которые, напротивъ, болѣе всего желаютъ найти въ этомъ счастливомъ соперникѣ тѣ качества, которыми онъ побѣдилъ ихъ, и ищутъ въ немъ со щемящею болью въ сердцѣ одного хорошаго. Левинъ принадлежалъ къ такимъ людямъ. Но ему нетрудно было отыскать хорошее и привлекательное во Вронскомъ. Оно сразу бросилось ему въ глаза. Вронскій былъ невысокій, плотно сложенный брюнетъ, съ добродушно красивымъ, чрезвычайно спокойнымъ и твердымъ лицомъ. Въ его лицѣ и фигурѣ, отъ коротко обстриженныхъ черныхъ волосъ и свѣже-выбритаго подбородка до широкаго, съ иголочки новаго мундира, все было просто и вмѣстѣ изящно. Давъ дорогу входившей дамѣ, Вронскій подошелъ къ княгинѣ и потомъ къ Кити.
Въ то время какъ онъ подходилъ къ ней, красивые глаза его особенно нѣжно заблестѣли, и съ чуть замѣтною, счастливою и скромною торжествующею улыбкой (такъ показалось Левину), почтительно и осторожно наклоняясь надъ нею, онъ протянулъ ей свою небольшую, но широкую руку.
Со всѣми поздоровавшись и сказавъ нѣсколько словъ, онъ сѣлъ, ни разу не взглянувъ на неспускавшаго съ него глазъ Левина.
— Позвольте васъ познакомить, — сказала княгиня, указывая на Левина: — Константинъ Дмитріевичъ Левинъ. Графъ Алексѣй Кирилловичъ Вронскій.
Вронскій всталъ и, дружелюбно глядя въ глаза Левину, пожалъ ему руку.
— Я нынче зимой долженъ былъ, кажется, обѣдать съ
