Страница:Спасович Мицкевич.pdf/47

смѣло, быстро и авторитетно всевозможные вопросы искусства, политики и международныхъ отношенiй, Мицкевичъ несомнѣнно изощрялъ свой умъ и накоплялъ громадное количество впечатлѣній, послужившихъ ему въ видѣ запаса въ будущемъ, но по натурѣ онъ былъ прежде всего поэтъ сердца, а сердцу давала мало пищи та жизнь разсѣянная, вся въ вихрѣ свѣтскихъ удовольствiй, которую онъ велъ теперь.―Постороннему поверхностному наблюдателю могло бы показаться, что онъ видитъ человѣка, отрывающагося отъ почвы, которая его вдохновляла и отъ которой онъ получалъ новый приливъ силы всякiй разъ, когда онъ къ ней обращался, что Мицкевичъ превратился въ эстетика-эпикурейца, ищущаго однихъ прiятныхъ ощущеній.―Мицкевичъ читалъ много, слѣдилъ за русскою журналистикою въ органахъ ея московскихъ и петербургскихъ, находилъ, что литературное движение здѣсь бойчѣе и отзывчивѣе на заграничныя явления, чѣмъ варшавское, переиздавалъ свои произведенія, полемизировалъ съ варшавскими классиками и пустилъ въ нихъ громовый ударь, хлесткую статью «о варшавскихъ критикахъ и рецензентахъ» 1828 г. ― Онъ сообщалъ друзьямъ: еслибы я хотѣлъ посылать вамъ всѣ русские переводы моихъ поэзiй, то вышелъ бы тюкъ большой. Во всѣхъ почти альманахахъ (а ихъ много) помѣщаются мои сонеты, бываетъ по нѣсколько переводовъ одного и того же. Есть и русскіе сонеты въ родѣ моихъ. Русскiе простираютъ свое хлѣбосольство до самой поэзіи и переводятъ меня; толпа слѣдуетъ за писателями, стоящими въ ея главѣ. Хотя эта слава исходитъ часто отъ стола, за которымъ мы ѣли и пили съ русскими литераторами, но я счастливъ, что снискалъ ихъ расположеніе. Не смотря на рознь убѣжденiй и партій, я со всѣми въ дружбѣ и согласiи (мартъ 1827 г. IV, 99). Съ успѣхами въ обществѣ росла и увѣренность поэта въ себя, а также навыкъ рѣшать труднѣйшие вопросы съ высоты орлинаго полета, интуитивно, метафизически, посредствомъ того инстинкта