Утромъ послѣ Красной Горки[1]
Школьникъ жаловался юный;
Рѣчь его была печальна,
А еще печальнѣй дума:
"Красной Горки день постылый!
Мнѣ совсѣмъ тебя не нужно.
Деньги всѣ, что мать прислала,
Ты развѣялъ, словно буря;
Въ кошелькѣ, недавно полномъ,
Отъ тебя вдругъ стало пусто.
Мой отецъ чесать затылокъ,
Мать глядѣть начнетъ угрюмо;
Попадетъ мнѣ денегъ мало,
А зато упрековъ куча.
Но все это я стерпѣлъ бы,
Это все еще не худо.
- ↑ Въ подлинникѣ — послѣ масленицы, во время которой совершается у словѣнцевъ много браковъ.
Утром после Красной Горки[1]
Школьник жаловался юный;
Речь его была печальна,
А ещё печальней дума:
"Красной Горки день постылый!
Мне совсем тебя не нужно.
Деньги все, что мать прислала,
Ты развеял, словно буря;
В кошельке, недавно полном,
От тебя вдруг стало пусто.
Мой отец чесать затылок,
Мать глядеть начнёт угрюмо;
Попадёт мне денег мало,
А зато упреков куча.
Но всё это я стерпел бы,
Это всё ещё не худо.
- ↑ В подлиннике — после масленицы, во время которой совершается у словенцев много браков.
