зданій. Эти уцѣлѣвшіе дома были заняты небольшимъ гарнизономъ вестфальцевъ; но церковь, первая русская церковь, которую мнѣ удалось посѣтить, имѣла такой видъ, какъ будто ярость грабителей искала въ ней того, что въ городѣ у нихъ вырвало пламя.
Въ Дорогобужѣ мы узнали, что произошло въ великой арміи за время нашего отсутствія. Намъ совѣтовали запастись здѣсь всѣмъ необходимымъ, потому что на пути, пройденнымъ арміей, найти уже ничего нельзя. Но взять тамъ гдѣ ничего нѣтъ довольно трудно, если не невозможно. Мы должны были поэтому слѣдовать дальше безъ всякихъ запасовъ. Мы продолжали нашъ путь по дорогѣ, превратившейся въ необитаемую пустыню. Мы встрѣтили утромъ курьера, отправленнаго Наполеономъ изъ Вязьмы въ Вильно. У него не было времени выслушать наши вопросы, однако онъ сказалъ намъ, чтобы мы поспѣшили, если хотимъ принять участіе въ генеральномъ сраженіи. Мы прошли въ тотъ день 42 версты. По пути, приблизительно на разстояніи одной версты вправо отъ большой дороги, мы видѣли монастырь (Болдинъ), о которомъ у насъ говорили, что это женскій монастырь, гдѣ французы не только все ограбили, но наслаждались еще и любовью, разумѣется, путемъ насилія. Вечеромъ мы расположились у красиваго помѣстья, расположеннаго на холмѣ, и нашли здѣсь много зрѣлаго жита для нашихъ усталыхъ лошадей, все остальное было давно съѣдено. Жителей тѣхъ мѣстностей мы не видѣли даже и тогда, когда мы ища провіантъ удалялись далеко отъ дороги. Какъ города и деревни, такъ и близкіе къ дорогѣ лѣса носили на себѣ поразительнѣйшіе слѣды этой опустошительной войны. Мы ежедневно встрѣчали массы отста-
