которомъ единственнымъ утѣшеніемъ для Наполеона могло служить взятіе полуразрушеннаго города. За это время продолжительные, въ теченіе многихъ недѣль, переходы по безконечнымъ равнинамъ русскаго государства разстроили физическія и нравственныя силы великой арміи. Непривычный климатъ—палящій зной днемъ и холодныя ночи—и плохое питаніе истощили людей и животныхъ. Появились болѣзни въ родѣ дизентеріи; лошади страдали вслѣдствіе сырого зеленаго корма, вызывавшаго вздутія живота, отъ чего можно было избавиться только утомительной гоньбой этихъ животныхъ; армія будто-бы потеряла 80.000 лошадей по пути въ Москву. Войска одичали въ негостепріимной странѣ. Даже и въ этомъ отношеніи все предпріятіе разбивалось объ неумолимую логику фактовъ. Наполеонъ сдѣлалъ все возможное для продовольствія огромнаго количества воиновъ, вторгшихся по его повелѣнію въ бѣдно-населенную страну.
Стада рогатаго скота и овецъ отправлялись вслѣдъ за арміей. На полдорогѣ этотъ скотъ либо гибъ отъ переутомленія, либо его отбивалъ непріятель, и только незначительная часть достигала мѣста назначенія, и то въ такомъ состояніи, что мясо этихъ жалкихъ, похудѣвшихъ животныхъ сдѣлалось не только несъѣдобнымъ, но даже опаснымъ для здоровья. Такимъ образомъ, въ отношеніи провіанта солдаты были предоставлены самимъ себѣ. Какъ всегда—это сейчасъ-же ослабило дисциплину. Число мародеровъ было несоразмѣрно велико, и крестьяне страдали отъ ихъ безчинствъ. Это обстоятельство должно было вызвать месть со стороны обиженныхъ. И въ самомъ дѣлѣ, скоро все чаще и чаще грабителей находили убитыми.
