«Полно. Выпей-ка въ прикусочку на здоровье.»
— Не могу, право.
Сѣдой протянулъ Потапычу чашечку, а Потапычъ, поблагодаривъ, выпилъ чашечку духомъ, послѣ чего поставилъ ее бережно на столъ вверхъ дномъ на блюдечко и поблагодарилъ снова.
«Ну вотъ энтакъ-то ладно. Спасибо, Потапычъ. Нутка, еще чашечку.»
— Нѣтъ, ужь ей-ей не въ моготу. Много доволенъ за ласку и угощенье. Чувствительно благодаренъ. Да я-съ, Сидоръ Авдеевичъ, къ вашей милости съ просьбой.
«Передать что ли по торговлѣ въ Рыбнь?»
— Такъ точно-съ. Трифону Лукичу. Покорнѣйше просимъ.
«Много, что ли?»
— Тысячь съ пятокъ.
«Пожалуй, братъ.»
Тутъ Потапычъ вынулъ изъ-за пазухи до невѣроятія грязный лоскутокъ бумаги, въ которомъ завернуты были деньги, и поклонившись почтительно подалъ ихъ сѣдому.
Сѣдой развернулъ испачканный свертокъ, внимательно пересчиталъ ассигнаціи и золотые и потомъ сказалъ:
— Пять тысячъ двѣсти семьнадцать рублевъ съ полтиною. Такъ ли?
«Такъ точно.»
— Хорошо, братъ. Будетъ доставлено.
Сѣдой поднялъ полу своего армяка, всунулъ довольно
